В этом выпуске Nadmitov Live — директор «Летово Джуниор» Мадлена Шагинян рассказывает, как устроена одна из самых инновационных частных школ в России, в чем отличие «Летово» от других школ, как проходят отбор учеников и учителей, почему платное образование — не гарантия результата, и какова роль родителей в успехе ребенка. Обсуждаем современные подходы к образованию, роль искусственного интеллекта, раннее развитие, школьную культуру, внеакадемические кружки, школьную форму, питание и многое другое.

Мадлена: И самая большая проблема – это не то, что думает учитель из школы, а то, что хочет видеть родителей. Один из стереотипов родителей может быть – надо найти какую-то школу, оплатить обучение, утром привезти ребенка, а вечером получить готового. К сожалению, это не всегда так работает. Платная школа – это не гарантия каких-то высоких результатов. Высокие результаты, смотря какие – академические или личностные тоже. Мне кажется, что платное обучение – это про больше возможностей, про чуть больше ресурсов. Если в школе принято учиться, если в школе стыдно не учиться – это совсем другая культура. Мне кажется, что любая хорошая школа, она служит не семьям, она служит образованию.

Александр: Что важнее – высокие академические показатели или счастливое детство?

Мадлена: Вы знаете, важно счастливое детство с академическими результатами. И для меня самое большое счастье – это когда ребёнок эволюционирует как личность, вырастить человека в человеке осознанного, который сам точно знает, чего он хочет. И ему в этом помогать – это величайшее счастье. И мне кажется, что цель хорошей школы именно это.

Александр: Добрый день, дамы и господа! Меня зовут Александр Надмитов, и я рад приветствовать вас на канале NADMITOV LIVE. Сегодня у нас в гостях Мадлена Львовна Шагинян, известный педагог и директор школы «Летово Джуниор». Мадлена Львовна принимала участие в создании старшей школы «Летово» и имеет более 17 лет опыта в качестве педагога и организатора учебных процессов. Имеет большой опыт международного образования, а также в создании и подготовке образовательных стандартов. Мы рады приветствовать сегодня Мадлену Львовну в нашей студии.

Мадлена: Добрый день.

Александр: Также прошу не забывать ставить лайки, подписываться на наш канал, нам поможет это в продвижении этого видео. Мадлена Львовна, мой первый вопрос, кратко расскажите о себе, как вы оказались в Летово Джуниор?

Мадлена: В мае этого года уже будет 10 лет, как я работаю в проекте Летово. И мы начали создавать старшую школу. Вначале долго готовились к ней, работали с образовательными программами, с педагогами. Успешно запустили проект, и потом задумались над тем, может быть, стоило бы набирать детей в начальной школе, обучать их чему-то новому, лучше немножечко готовить к старшей школе. И вот появилась идея проекта. А в последствии, в 24-м году, я возглавила уже начальную школу, но не перестаю работать в старшем Летово.

Александр: Понятно. А в чем отличие Летово Джуниор от Старшей Школы Летово?

Мадлена: Ну, они принципиально разные. Старшая Летово — это все-таки школа не только для города Москвы, но и для очень мотивированных ребят со всей России. Это больше социальный проект, я бы сказала так. Это школа-пансион, где ребята не только учатся, но и проживают. Начальная школа предусмотрена для ребят с четырех лет, в то время как старшая Летово открывает свои двери школьникам только в седьмом классе. Поэтому это, прежде всего, иная ступень образования.

Александр: Интересно, а за какие аспекты учебной деятельности вы отвечали в старшем Летово?

Мадлена: В самом начале я отвечала за разработку всех образовательных программ, за разработку плана и программы профессионального развития педагогов, за интеграцию какого-то передового опыта. Изучала международный опыт, пыталась внедрить его во все практики, которые мы реализовывали, может быть, за реализацию каких-то инноваций в образовании.

Александр: Почему вас назначили директором Школы Летово Джуниор?

Мадлена: Хороший вопрос. Ну, мне кажется, что... Есть такое мнение, что, может быть, мне удается создавать неплохие команды людей, которые очень вовлечены в то, что они делают. Я бы, наверное, так сказала.

Александр: А как вы себя больше ощущаете педагогом или менеджером образовательных процессов?

Мадлена: Это тоже хороший вопрос. Я вот не знаю, как может быть главврач в какой-то больнице без медицинского образования и без практики лечения людей. Мне кажется, я, прежде всего, учитель, который достаточно хорошо понимает детей, знает их потребности. Ну и, во вторую очередь, наверное, руководитель.

Александр: Интересно, а сколько сейчас учителей работает в Летово Джуниор и вообще какая планируется команда быть по численности?

Мадлена: По численности нас, мне кажется, всего там где-то человек 200. Планируется, конечно, с открытием основной школы привлекать больше педагогов, поскольку сейчас у нас в основном педагоги из прискула по четвертый класс были в этом году, но вот со следующего у нас открывается основная школа. Мы набрали пятый класс, и уже набираем педагогов основной и старшей школы. Ну, я думаю, где-то около… да, всего должно быть нас где-то 200 человек, мне кажется.

Александр: Это только в Летово Джуниор?

Мадлена: Только, да.

Александр: А сколько работает в Летово старшем?

Мадлена: Не могу сказать точную цифру. Я здесь затрудняюсь.

Александр: Понятно. А на сколько учеников рассчитан новый кампус, который открывается у вас?

Мадлена: Ну, кампус, конечно, рассчитан на 950 человек, на 900, но мне бы всё-таки очень хотелось, чтобы были бы не очень большие классы, более индивидуальный подход, гибкий подход, который требует перемещения в пространстве, наверное, меньше, мне кажется, где-то на человек... 850, но в целом школа достаточно большая, там очень просторно, прекрасные помещения для занятий наукой и мейкерством, стемом и фаблаб, поэтому возможностей много будет у ребят.

Александр: Как вы думаете, размер школы примерно 1000 учеников является оптимальным форматом для школы в плане ее экономической целесообразности, в плане ее развития?

Мадлена: Скорее всего, да. Если школа маленькая, конечно, она не очень сильно жизнеспособна. К сожалению, на сегодняшний день у школы должны быть ресурсы для того, чтобы не только обеспечивать всех ребят всем необходимым, но и для того, чтобы была очень активная, разнообразная внеакадемическая деятельность. интересная социальная жизнь за рамками класса. Мне кажется, да.

Александр: Экономическая разница между школой на 600 человек и на 1000, она практически не такая большая. Но здесь как бы больший масштаб позволяет...

Мадлена: Это правда.

Александр: Да. Это очень интересно. А как вообще происходит сейчас процесс строительства школы, приемка его к эксплуатации? Он уже находится в завершающих стадиях.

Мадлена: Да, школа находится уже на финишном этапе. Мы вот 10 июня переезжаем, идут отделочные и внутренние работы. Внешне она, конечно, выглядит совершенно прекрасно и там очень хорошие всякие такие зоны на территории школы, где у ребят будут возможности не только играть, отдыхать, но и заниматься проектной деятельностью. Поэтому школа, конечно, предоставляет большие возможности, и мы очень радуемся, очень ждём дня её открытия. Я надеюсь, вот практически июнь это следующий месяц и мы переедем и начинаем её уже обживать для того, чтобы 1 сентября встретить учеников.

Александр: Скажите, а какой у вас был конкурс прошедшей кампании этой весной?

Мадлена: У нас еще прием не окончен, но мы уже закрыли прием заявок в некоторые классы. Было около 1800 заявок и мы дали 305 оферов ребятам, которые поступали.

Александр: То есть это примерно как 5 человек на место?

Мадлена: Ну, в разных классах по-разному. Конечно, самый популярный всегда первый класс, традиционно.

Александр: А какой там был комплекс?

Мадлена: Ну, около десяти на место.

Александр: То есть, в принципе, сейчас поступление в частную школу сравнимо с поступлением в лучшие университеты, наверное, как в МГУ, да, получается?

Мадлена: Может быть, я не изучала этот вопрос, но, может быть, это так.

Александр: Да, даже круче, скорее всего. Мадлена Львовна, в настоящее время мы видим рост интереса к частным школам. С чем вы связываете этот процесс? Я так смотрю, практически каждый крупный предприниматель сейчас старается открыть школу. Чем объясняется такой интерес к частному образованию? Может быть, там есть уже какие-то экономические предпосылки, либо это связано больше с благотворительностью?

Мадлена: Я очень рада тому, что очень много предпринимателей или бизнесменов пытаются открывать школы. Мне кажется, что у них нет смысла какой-то особой благотворительности. Я думаю, что каждый хочет внести какой-то очень ценный вклад в развитие страны. И многие считают, что современная школа, может быть, не отвечает вызовам времени. Кто-то хочет делать школы с IT-направлением, кто-то больше в науку. И это очень здорово, потому что эти люди знают, что такое успех, они понимают, какие знания нужны, какие умения нужно развивать у подрастающего поколения. Мне кажется, что это такой, знаете, свой личный вклад в успех других людей. Это мое личное мнение. Это точно не бизнес. Благотворительность можно сделать по-другому. Я знаю, очень многие помогают, вкладывают в научную деятельность при университетах, и как бы очень ее поддерживают. А школы, наверное, это дать возможность ребятам иметь больше ресурсов на раннем этапе.

Александр: Понятно. Кроме того, я так понял, что в Москве достаточно высокая конкуренция среди школ, потому что государственная школа также находится на достаточно высоком уровне.

Мадлена: Да, очень хорошая школа у нас.

Александр: Как вы на это смотрите?

Мадлена: Вы знаете, я очень радуюсь любым хорошим школам. И в Москве действительно очень много прекрасных школ. Государственных, частных. Просто каждой семье подходит своя школа. Так не бывает, чтобы для всех детей была какая-то одна прекрасная школа, а другие все не очень подходят. И это здорово, что школы растут, развиваются. Обмениваются опытом. Вообще, я считаю, что у нас лучшие школы в городе.

Александр: Отлично. А чем ваша школа будет отличаться от других школ?

Мадлена: Вы знаете, я, наверное, чуть-чуть переформулирую, не отличаться. Она будет такая, какая она есть. Совершенно точно это школа уже. Школа, в которой очень эффективно реализуется индивидуальный подход. Очень эффективно реализуется программа внеакадемического развития. Есть уровневое образование уже в начальной школе. Не в каждой школе, а могут быть разные группы по математике у всей параллели. У нас геометрия, например, в начальной школе. Мы большое значение уделяем развитию речи. Уровневое и дифференцированное обучение на уровне групп в начальной школе не совсем обычная практика. Как правило, есть один учитель начальной школы, который сопровождает всех ребят до конца четвертого класса. Мы же исходим из-за парадигмы того, что детям нужны разные взрослые, и мы начинаем предметное обучение намного раньше. Мы иначе преподаем окружающий мир. У нас есть очень много интересных возможностей в рамках как академического развития, так и развития умений. А самое главное – личностных компетенций ребят.

Александр: Да, как вы подходите к отбору учеников в младшей школе, потому что, я так понимаю, это более сложный процесс, чем в старшей школе, потому что в старшей школе вы можете отбирать людей на основе каких-то олимпиад.

Мадлена: Да, это правда.

Александр: В младшей школе это не так очевидно. Как вы строите процесс отбора?

Мадлена: Очень сложно, на самом деле, был вопрос, когда мы только начинали приемную кампанию. Ну, прежде всего мы смотрим на уровень психологического развития ребенка. У нас ребенка смотрят логопеды, смотрят психологи на соответствие возрастным нормам. Конечно, дети сдают академическое тестирование, оно базовое на уровне программы начального образования. Ну и в целом, наверное, это все-таки должен быть маленький человек, который может следовать инструкциям взрослого. Он слышит, он выполняет какие-то инструкции, мотивированная семья, которая ценит образование, которая уже предприняла какие-то шаги и действия к тому, чтобы маленький ученик понимал, что он находится в образовательном учреждении, какие у него обязанности. Это такая целостная очень картина.

Александр: А можно ли сказать, что отборочный процесс является скорее конкурсом родителей, чем конкурсом детей?

Мадлена: Нет, это не так. Я даже не знаю родителей, мы их не видим и не знаем. Я как раз была категорически против того, чтобы мы проводили интервью с родителями. Мы работаем с ребёнком. Наша задача сделать из него самостоятельного молодого человечка. А конкурс родителей — это не про нас.

Александр: А как вы относитесь к той идее, что, я так понимаю, что дети, они развиваются с разной скоростью, особенно на ранних стадиях?

Мадлена: Да, это так.

Александр: Я так понимаю, у них там, не знаю, какие-то части мозга там формируются к 9-ти годам.

Мадлена: Да, это так.

Александр Вы как-то понимаете это?

Мадлена: Мы – да. Более того, у нас есть маленькие дифференцированные группы. Если есть потребность, кто-то намного быстрее. Для таких детей есть программы повышенной сложности. Есть дети, которым нужно чуть медленнее. И есть свой долгий процесс. Это тоже нормально. Мы к этому относимся совершенно спокойно. Но родители таких детей не всегда готовы это воспринимать. И самая большая проблема – это не то, что думает учитель и школа, а то, что хочет видеть родитель сегодня. Будь государственная школа или частная.

Александр: Мадлена Львовна, а как Вы относитесь к программам раннего развития ребёнка? Потому что сейчас, я понимаю, так очень популярно, как ребёнок уже пошёл в детский сад, и его начинают таскать по всем кружкам. Как на Ваш взгляд, это хорошая практика?

Мадлена: Я не могу дать оценку, скажем так, в общем. В целом, я считаю, что в современном обществе, конечно, детей нужно развивать уже с двух лет. Есть чудесные маленькие садики для малышей, куда они ходят и занимаются. И социализация имеет огромное значение. Во-первых, они начинают лучше говорить, как-то у них развивается... и социальный интеллект. Я, в принципе, поддерживаю, но я бы, наверное, не поддерживала, вы знаете, какое-то соревнование между родителями, кто на большее количество кружков будет ходить. у кого график более заполненный разнообразными активностями. Мне кажется, что всё очень индивидуально. Для некоторых детей это чудесно. А другие малыши всё-таки требуют чуть-чуть медленнее темпа, но самое главное, немножко другой среды. Дети учатся в разных средах по-разному. Они всем подходят. У нас даже есть такой критерий – образовательная среда. Кто-то очень хорошо учится и развивается в группе, а кому-то нужно тихо себе побыть какое-то время. Вот это очень важно.

Александр: А не приводят ли увлечения ранее образовательными детей к их выгоранию уже в средней школе?

Мадлена: Вы знаете, не знаю, насколько выгоранию, но то, что это дети с повышенной... Бывает тревога немножечко у них, они более тревожные. У этих детей бывает гиперактивность. Иногда может быть, может быть иногда проявление какой-то немотивированной агрессии в взаимоотношении с другими детьми. Им надо отдыхать. Всё-таки нужно смотреть, насколько подходит та или иная деятельность каждому ребёнку. Нет универсального. Есть, которым просто прекрасно. Понимаете, вот просто прекрасно. А другим, может быть, не очень как-то это рекомендовано было бы, я бы сказала.

Александр: Как Вы относитесь к высоким нагрузкам на детей в ходе учебного процесса?
Потому что, я так понимаю, в Летово Джуниор это является одной из составляющих учебного процесса. Как у вас с этим делом в Летово Джуниор?

Мадлена: Вы знаете, у нас есть такая система сопровождения учеников. И мы каждого ученика очень тщательно изучаем, за ним наблюдаем, даем рекомендации для того, чтобы кому-то ослабить или усилить какую-то нагрузку. Ну, наверное, очень важна работа здесь психологов. И мне кажется, что у нас стало получаться неплохо, потому что есть специальные индивидуальные занятия с психологами. Это и во всех школах есть. И диагностики различные. И если мы видим, что маленькому человечку что-то сложно или трудно, мы взаимодействуем с родителями. Вообще мы много работаем с родителями. У нас есть такие встречи, конференции, они называются, где мы обсуждаем, что стоит улучшить, усилить, где нужна помощь родителя, какая. Мы даём рекомендации, что будет делать школа в данном конкретном случае. И вот это взаимодействие с родителями всегда дает очень хороший результат. Но сама школа вряд ли с этим справится. Это командная работа.

Александр: То есть можно ли сказать, что даже если ваш ребенок ходит в академически сильную школу, это не избавляет родителей от участия в учебном процессе?

Мадлена: Ни в коем случае. Наоборот, это невозможно. Один из стереотипов родителей может быть, надо найти какую-то школу, оплатить обучение, утром привезти ребенка, а вечером получить готового. К сожалению, это не всегда так работает. Дети учатся прежде всего тогда, когда дома это важно, когда родители интересуются, когда что-то обсуждается, когда это поощряется, когда это считается ценностью. Сама по себе школа ни одному ребёнку, ну там очень низкий процент, ничего не может дать. Ребёнок всё-таки очень зависим от мнения родителей и эмоционально с ним связан. И если это здорово и чудесно, и это поощряется, он интересен, его результаты и достижения важны, они их всех знают, все знают, то всегда это совершенно имеет другой эффект на ребенка. Сама школа по себе, да, она может дать некий, знаете, она задает вектор движения и развития, но без участия родителей. Редко, что именно в начальной школе. Редко, что получается. В старшей совершенно иначе.

Александр: А как Вы относитесь к домашнему заданию как к части образовательного процесса?

Мадлена: Вы хотите, чтобы я честно ответила? Я считаю, что без домашних заданий достичь какого-то очень высокого результата нельзя.

Александр: В Летово Джуниор дети делают домашнее задание в ходе учебного дня или дома?

Мадлена: Нет, они делают частично. Там есть баланс. Частично у нас есть час самоподготовки. В течение недели, конечно же, ребята выполняют домашнее задание на часах самоподготовки, но всегда есть домашнее задание на выходные, если ещё что-то нужно почитать на это время. В школе, к сожалению, не так много отведено. То есть какой-то процент, конечно же, делается дома.

Александр: Ну понятно, что для того, чтобы родитель понял, на каком уровне находится его ребенок, ему, наверное, достаточно сделать домашнее задание с ним, и тогда только он понимает, в чем, собственно, затруднение, какой процесс, какой прогресс.

Мадлена: Ну это тоже очень важно, это тоже очень важно, да. Ну и вообще ребенка нужно приучать к тому, чтобы он самостоятельно тоже мог посидеть и научился работать над чем-то. Не обязательно, чтобы мама или папа стояли над головой или сидели рядом, но смотря какие цели ставит семья.

Александр: А как вы сочетаете стремление к высоким академическим результатам и платное обучение? Как вы балансируете эти вещи?

Мадлена: Ну, вы знаете, с моей точки зрения платное обучение и академические результаты связаны не напрямую. Есть очень много государственных школ, у которых тоже есть высокие академические результаты. Мне кажется, что платная школа – это не гарантия каких-то высоких результатов. Высокие результаты, смотря какие, академические или личностные тоже, да? Мне кажется, что платное обучение – это про больше возможностей, про чуть больше ресурсов, про возможность заниматься, может быть, на более углубленном уровне, если это нужно, какими-то и академическими предметами в том числе. То есть это чудо больше возможностей, но это не стопроцентная гарантия. Другой вопрос. Не всегда платное обучение может гарантировать академические результаты. Наверное, это еще объяснится культурой образовательного учреждения. Вообще результаты – это как бы следствие культуры, которая в школе. Мне так кажется. Если в школе принято учиться, если в школе стыдно не учиться. Это совсем другая культура. И вы знаете, дети вообще не понимают, за них платят, не платят. Это взрослые об этом думают.

Александр: Ну, я так понимаю, это всё-таки зачастую зависит от качества набранных детей, потому что если все дети примерно на одном уровне, они как бы начинают как-то стремиться к более высоким результатам.

Мадлена: Да, и школа должна давать такие возможности. То есть, вы знаете, опасно же не то, что ставить высокую планку и ее не достигать, а очень опасно ставить низкую и достигать только низкую. То есть это уровневость определенная. Это углубление обучения, это расширение обучения. Наверное, это ответственность школы. Если есть математик, который хочет заниматься математикой на углубленном уровне, должна быть олимпиадная подготовка. Если есть математик, который занимается олимпиадной подготовкой и хочет при этом изучать, я не знаю, какой-то религии мира курс или какие-то там философию элементы и так далее. То есть это все возможно, наверное, при наличии ресурсов.

Александр: Вы много общаетесь с родителями. Какие качества на Ваш взгляд ищут родители в частной школе? Я так понимаю, наверное, это комфорт? Больше комфорт? Да, это правда. Большая сбалансированность?

Мадлена: Особенно в начальной школе, конечно, первое место – это комфорт, безопасность, здоровое и правильное питание. Это медицина, если должна быть на хорошем уровне, чтобы оказать помощь ребенку. Сообщество. Такой комьюнити, чтобы ребёнок был среди единомышленников. Я вот заметила ещё, знаете, все очень хотят какой-то гарантированной, правильной среды с точки зрения культуры, с точки зрения воспитания, чтобы у ребёнка не появлялись какие-то вредные привычки, зависимости от гаджетов или ещё что-то такое.

Александр: Ну то есть, чтобы это был примерно однородный социальный свой?

Мадлена: Да, ну может быть, и да, и нет. Наверное, да. Частично, я бы сказала.

Александр: А как вы дисциплинируете поведение своих учеников? Исключаете ли вы кого-то из школы?

Мадлена: Вы знаете, у нас есть кодекс ученика. По закону мы никого не можем исключить. Мы можем не рекомендовать оставаться в школе. И чаще всего это... У нас были такие кейсы, их было в 24-м году, и я бы сказала только в самом начале, когда я пришла. Если школа не могла справиться с ребёнком, в плане, понимаете, если ему нужно было ещё какое-то дополнительное сопровождение специалистов, если ребёнок проявлял агрессию, если у ребёнка были трудности, очень серьёзные трудности именно в взаимодействии с другими детьми. И это не решалось только педагогом, и недостаточно этого ресурса, который у нас есть. Мы тогда беседовали с родителями, говорили, что им нужно обязательно обратиться к другим специалистам. Несмотря на то, что в школе есть психологи, очень часто детям может быть на какое-то время нужна более качественная, специализированная помощь, которую школа не может предоставлять. Такие кейсы были.

Александр: Понятно. А как вы... Что вы делаете, чтобы не превратиться в оазис гламура, который превращается в некоторые частные школы?

Мадлена: Вы знаете, вчера как раз у нас было собрание с новыми родителями, прискула. И первое, что мы сказали, мы очень просим не покупать детям брендовую одежду. У нас форма. Мы не приветствуем ничего, что говорит о социальном статусе семьи. Социальный статус семьи нас, в принципе, не интересует в рамках школы. У нас не поощряется репетиторство, частные занятия с учителем. Ну, может быть, если ребёнок пропустил на какое-то коротенькое время. У нас есть очень чёткие требования к тому, как себя нужно вести. У нас есть языковая политика, культура речи. Знаете, мне кажется, что любая хорошая школа, она служит не семьям, она служит образованию. И если семья не разделяет таких же ценностей и культуру, которую мы уже смогли сформировать и создать, мне кажется, она обречена. Ну, наверное, так. Мы очень не приветствуем. У нас очень скромно. Вы знаете, мы запретили, например, у детей день рождения, мы запретили, такая практика была, приглашать аниматоров, делать какие-то фейерверки, феерические праздники. Если у ребенка день рождения, он может пригласить друзей. Но в школе этому не место. Всегда есть поздравления, какое-то небольшое угощение, которое приносит семья, но это не превращается в какое-то там, я не знаю, шоу. Школа всё-таки место там, где учатся, уважают друг друга, а не демонстрируют достижения родителей.

Александр: Это, видимо, тоже связано с требованиями пищевой и пожарной безопасности.

Мадлена: Безусловно, но это безусловно так. Но аниматоры никак не подпадают под пожарную безопасность. Вот джентльмены в костюмах разных, никак на них не распространяется пожарная безопасность.

Александр: Маргарита Львовна, кстати, каково ваше отношение к школьной форме?

Мадлена: Вы знаете, у меня было разное отношение к школьной форме в разное время. Я, конечно, за то, чтобы детям было очень комфортно. Я не очень люблю такую прям... как в Северной Корее. Но вы знаете, вот мы ввели дресс-код. Дресс-код уже какие-то совершил чудеса. Дети очень хорошо реагируют на то, во что они одеты, и во что одеты другие. Они как-то себя сразу понимают в своей роли места. Она дисциплинирует. Школьная форма, когда дети... Во-первых, это очень удобно семьям. Вы раз в год покупаете некий комплект, набор одежды. Ребенок не морочит вам голову, купи мне это, купи мне то, потому что он увидел у Васи и у Пети. И я даже скажу, я отношусь к этому очень хорошо. Но я считаю, что должен быть день, когда, знаете, свободная пятница, free friday, когда они могут одеть джинсы, прийти как-то, ну, все-таки некая гибкость должна быть.

Александр: Тем не менее, я слышал, что в некоторых частных школах стоимость школьной формы иногда дороже, чем брендовая одежда.

Мадлена: Наша форма стоит... Один набор стоит 19 тысяч рублей, второй 24.

Александр: Ну, в принципе, это такие разумные.

Мадлена: Ну, и это одежда на год. Там несколько моделей. Там есть и пиджачок, и рубашка, и поло, и бомбер, и брюки, юбка, гольфы. Кому что нравится. Это не один пиджак.

Александр: А какие фирменные цвета в вашей школе?

Мадлена: Фирменные цвета, вы знаете, мы... Вообще, я очень горжусь этим процессом. У нас была рабочая группа из родителей наших, в которой наши мамы с удовольствием приняли участие. Все смотрели различные модельные ряды, выбирали цвета. Вот мы все остановились на голубом, сером, темно-синем. И у нас такой оранжевенький галстучек. Это для праздников.

Александр: В общем классика жанра.Я смотрю, что вы, по всей видимости, ориентируетесь на какие-то зарубежные аналоги. А какие зарубежные школы являются для вас ориентиром с точки зрения построения образовательного процесса?

Мадлена: Ну, знаете, может быть, я выскажу не очень популярную мысль. Я достаточно хорошо знаю лучшие школы мира. Я не могу сказать, что какая-то одна школа является ориентиром. Я бы, скорее, сказала, что системы являются ориентиром. Ну вот, например, сингапурская система. Безумно мне нравится тем, что у них есть фантастическая аналитика, у них data-driven education, то есть, к сожалению, на сегодняшний день мало возможностей анализировать прирост, сравнивать детей, устанавливать бенчмарки и так далее. Мне очень нравится фокус на математику, на science, если говорить о сингапурской системе. Я считаю, что сингапурская система является для нас ориентирована в плане профессионального развития педагога. С моей точки зрения, у них самая эффективная, многоступенчатая, многоуровневая подготовка учителей. Если говорить о других системах, ориентиром может быть финская система, где предусматривается некая гибкость, хорошая система оценивания. Вот у них самая нижняя оценка по дистрибвальной шкале 4, ниже не бывает. То есть они всегда очень как-то с особой нежностью относятся к маленьким детям особенно. То есть их система оценки достаточно интересная может быть. Если говорить об американской системе образования, я считаю, что у них не очень хорошая средняя школа. Есть несколько фантастических школ, но мне нравится, может быть, или мы тоже смотрели на неё, на их стандарты. У них есть интересные стандарты нового поколения, где развивается междисциплинарность, фокус идёт на междисциплинарность. Это очень здорово. Поэтому такой одной школы нет, которую бы мы посмотрели и хотели бы быть такой. И вообще я считаю, что в Москве очень хорошая школа.

Александр: Ну да, Москва, по-моему, занимает достаточно высокие рейтинги, потому что, я понимаю, когда вот эти все международные метрики делают, они в основном снимают параметры в Москве, на московских школах.

Мадлена: Да, я совершенно с вами согласна. Вы знаете, что сингапурская система взяла, брала свои, как бы, да, делала свои первые шаги, используя советскую педагогику. Они все фанаты Льва Семеновича Выгодского, все планируют ближайшую зону развития детей, если говорить о хороших школах. Поэтому я как бы не считаю, что нужно брать какой-то прототип школы и ее копировать. Это невозможно.

Александр: Ну если сравнивать с Сингапурским, адрес тоже финский. Как вы думаете, если упрощено, что важнее высокие академические показатели или счастливое детство? Или это должно как-то комбинироваться?

Мадлена: Вы знаете, важно счастливое детство с академическими результатами.
Вот это то, что мы пытаемся сделать у нас. Потому что невозможно, невозможно. Я вообще за детей. И мы делаем школы с ориентиром на детей. Я честно, не я, не мои коллеги. Мы не хотим участвовать в какой-то гонке. Для меня самое большое счастье, это когда ребенок эволюционирует как личность, как человек, вырастить человека в человеке осознанного, который сам точно знает, чего он хочет. И ему в этом помогать – это величайшее счастье. И мне кажется, что цель хорошей школы именно это, а не дрессировать на какие-то определенные задания.

Александр: Как думаете, у кого больше жизненных перспектив? У эмпатичного троечника или у примерного отличника?

Мадлена: Хороший, очень трудный вопрос, камерный вы мне задали. Вы знаете, есть... В чем здесь на самом деле проблема? Я понимаю, к чему вы клоните. Я даже проводила исследования. Все, особенно мальчишки, это вот мальчишкам очень применимо, все мальчишки, у которых были проблемы в школе, они вырастают очень предприимчивыми людьми. А ребята, которые безусловные отличники и победители Олимпиад, они могут не в полной мере состояться, наверное, так, как хотелось бы. И я это объясняю тем, что у вот этих вот пацанят, которые турбированные такие, вот знаете, у них очень развит социальный интеллект. Они... Это первое. Второе. Они так привыкли получать негативную обратную связь, что они умеют с ней обращаться. А вот эти мальчишки, которые перфекционисты, с возрастом развивается некий себяцентризм. И вот они менее командные. А вот эти пацанята, которые такие вот упал, встал, пошел дальше, это же неважно, как ты упал, а как ты встал. Вот, они как-то более адаптивные. Вот, поэтому я не могу на это сказать. Я знаю отличников, которые прекрасные, и все у них сложилось, и троечников фантастических. Но обычно я, знаете, так шучу, у меня вот и одиннадцатый класс тоже в лету, ребята. Я всегда у троечников, ну, троечников, сказать так, идеальных, да, 360 лет, тех, которые чаще спотыкались, испытывали трудности. Я все время говорю, обещаю, что ты позаботишься в старости обо мне. Именно им говорю, потому что они очень душевные.

Александр: Понятно. Ну это видимо первый психотип троечника ближе к предпринимателям. А второй ближе к менеджменту. Хотя я слышал, что в некоторых исследованиях, тем не менее, те люди, которые хорошо учились в школе и в институте, они в среднем имеют больше шансов быть более успешными.

Мадлена: Может быть, я тоже занималась этим вопросом. Есть очень интересный профессор Гарварда, Тони Вагдор, который изучал феномен, и финский феномен, и он провел очень интересное исследование. Исследование продолжалось 8 лет. Они опрашивали всех, мне кажется, около 500 тысяч компаний и руководителей. Как они учились, какие умения нужно развивать, чтобы достичь успеха. И вы знаете, он сформулировал несколько таких вот... не несколько, а семь умений для выживания, которые необходимы для успеха. Это не оценки, это не академические результаты. Это именно такие вот, по-английски говоря, skills, survival skills, они у него называются. И коммуникация – это один из, наверное, важнейших элементов. Под коммуникацией, знаете, что понимается, это не то, как ты общаешься, а насколько быстро ты понимаешь суть вещей и можешь ее передать. Это критическое мышление. Когда ты несколько точек зрения, это креативное мышление. Когда ты можешь взять колесо, предположим, что-то с ним сделать, изобрести какую-то маленькую новую какую-то вещь. То есть скорость, адаптивность. Это достаточно интересно, это по сути скиллы.

Александр: А как вы обучаете этим навыкам ваших учеников?

Мадлена: Тоже хороший вопрос. Вы знаете, мы когда делали много лет назад программу, мы зашивали не только знания, но и умения через различные виды деятельности. А вот сейчас, когда я делаю начальную школу, мы зашиваем в образовательную программу четыре элемента. Это содержание, умение, ценности и правильное отношение. Умения развиваются в ребятах через виды деятельности, которые предлагает педагог, которые предлагаются в рамках внеакадемического развития. Именно поэтому, как только открывается школа и набираются ученики, параллельно с ней должна быть программа развития педагогов. Это под каждое умение, компетенции должны быть правильные методики и выстроенная система.

Александр: Интересно, кстати, а как у вас проходит процесс отборов педагогов? Я слышал, это довольно непростой процесс в настоящее время.

Мадлена: Да, это действительно так. Вы знаете, я всегда смотрю на то, чтобы в первую очередь это был очень приличный человек. Я, может быть, тоже скажу не очень популярную точку зрения. У нас в школе есть стандарт. Вообще есть стандарт педагога и в Российской Федерации. Мы изучали стандарты педагогов всех стран, чьи образовательные системы считаются достаточно успешными. И у нас есть такой стандарт, который создается из двух больших блоков: профессиональные компетенции и личностные. Это первое. Мы изучаем, соответствует ли кандидат семи личностным требованиям. Одно из них, например, это умение работать в команде. Вы не поверите, но, как выяснилось, не все способны работать в команде. Не все учителя математики могут планировать вместе, делать одну и ту же оценочную работу и делиться своими разработками. Это сложно. А следующим этапом уже его профессиональные компетенции. Это какие-то тестовые задания, понятно, наблюдение уроков. Мы вот проводили проектную школу зимой. Знаете, была совершенно удивительная история. Нас участвовало 85 человек. Все педагоги были объединены в маленькие команды. Все команды назывались в честь величайших педагогов, в первую очередь отечественных в том числе. И у них у всех было задание, которое они делали на протяжении месяца вместе. Сам его принцип такой, знаете, самоучительский. Не я вам расскажу, как надо, а вот у нас есть проблема. Это problem-based teaching. и мы должны её решить. Вместе развиваемся и учимся друг от друга. По результатам проектной школы, конечно, мы увидели людей, которые нам нужны.

Александр: Понятно, но у вас есть примеры, понимание, сколько человек у вас, конкурс из педагогов, и сколько из них вы берёте?

Мадлена: У нас очень большая воронка была, очень большая, но там разные этапы отбора. Первый – это скрининг CV, потом там около, там, я не знаю, нескольких тысяч.

Александр: Но я слышал, что сейчас рынок учителей для частного школы достаточно конкурентный в плане их зарплат, в плане отбора, потому что как ты только попадаешь в эту систему, начиная от школы, они у друг друга.

Мадлена: Ну, во-первых, рынок, как говорится, мир достаточно маленький. Все друг друга знают. Я как обычно говорю, мы никого не хантим, все сами придут.

Александр: То есть вы, скажем так, не перебиваете другие школы?

Мадлена: Нет. Во-первых, я очень люблю и уважаю многие школы. Я считаю, что нашу школу не может сделать какой-то один человек, которого мы забрали у другой. Ну, не знаю, это даже унизительно. Я считаю, что мы развиваем таких сами и создаем таких. Мне главное, чтобы человек безумно любил то, что он делает. Чтобы он безумно любил наших детей. Ему нравилось бы развиваться. Я вот всегда говорю, что если вы что-то не умеете, это не проблема, мы научим.

Александр: То есть вы сделаете ставку на рост собственной?

Мадлена: Абсолютно. Я не занимаюсь тем, что бегаю по школам и не бегаю по школам и не хантим педагогов. Во-первых, они приходят туда... с мыслью, что меня же взяли, потому что я крутой, потому что я делала вот так. И они приносят ровно это в другой контекст. Это другая культура. Он не хочет меняться, этот педагог. Потому что его купили за то, что он делал именно так, а не иначе.

Александр: А у преподавателей, у педагогов, у них есть какой-то прогресс в плане компенсации с опытом?

Мадлена: Тоже у вас очень западный подход. Вы мыслите парадигмой компании. Вообще с педагогами очень сложная ситуация, потому что у них по сути нет карьеры. Она в принципе горизонтальна. Это не бизнес, что ты прошел оценку, и дальше тебя повысили, еще там что-то ты прошел оценку, опять повысили. Есть некая прогрессия дохода педагога. Это есть, но вот с точки зрения карьеры, ну он может учитель... Вот мы сейчас сделали так, что у нас ассистент учителя становится учитель, учитель может стать руководителем предметного объединения методического, может быть заместителем директора. Это возможно, но это очень более медленный процесс, я бы сказала. Но мы предлагаем множество разнообразных ролей, в которых педагог себя может попробовать. И они оплачиваются дополнительно.

Александр: А есть у вас какое-нибудь там сотрудничество со старшим Летово? Есть ли какие-то запреты на переманивание оттуда педагогов?

Мадлена: Сотрудничество и запрет, в принципе, несовместимы. Как может сотрудничество и запрет? Безусловно, мы одна школа, мы одно юрлицо, на самом деле. Запрета нет, у нас разные возрастные категории. Но наоборот, вы знаете, мои коллеги в старшем Летово, они прекрасные, им очень хочется, они с большим удовольствием, если мы их приглашаем, проводят мастер-классы, вот разрабатывают Олимпиаду какую-то для ребят. То есть никакого, мне кажется, все так рады тому, что что-то получается хорошо и учатся друг у друга. Это не про Летово.

Александр: То есть вы дополняете друг друга?

Мадлена: Мы дополняем, мы развиваем, мне кажется. Очень маленькие и ориентируются на педагогов, которые работают в старшем Летово. А старшие, знаете, им тоже хочется какого-то, может быть, вдохновения. Вдохновения, какой-то радости. Они с большим удовольствием всегда принимают участие.

Александр: Ну, набирать педагогов старых, наверное, легче. Взял какого-нибудь там учителя России, собственно, переманил к себе. Или от какого-нибудь из университета.

Мадлена: Нет, это не так. Они... Вы знаете, я вообще не очень люблю учителя-звезду. Вот, не очень люблю. а не про себя. Им дети нужны для собственной реализации. У нас есть такое правило, что все-таки учитель для того, чтобы это педагогика и обучение, это реализация не учителя, а реализация детей. Поэтому как-то я не понимаю, если он не любит детей, у него ничего не получится.

Александр: А как вы оцениваете уровень подготовки молодых педагогических кадров?

Мадлена: Вы знаете, очень часто уровень очень хороший. Они в чём-то более продвинутые. Они лучше используют цифровые технологии. Они детям очень интересны могут быть, даже чаще. Как-то говорят с ними на одни и те же темы в одном языке. Они больше в восторге от себя. Такое тоже бывает. Есть очень прям... Знаете, вот мне одна передавательница такую милую фразу недавно сказала. Она сказала, что у кого я могу чему-то поучиться. Это меня очень удивило. Я говорю, знаете, я уже давно в образовании. Чем дальше я в образовании, я понимаю, что мне еще нужно многому учиться. И говорю, так здорово, что вы уже все освоили. Вот с этой точки зрения я бы...

Александр: Звучит угрожающе.

Мадлена: Это правда, это правда. И я вот боюсь очень таких людей, которые, ну я это называю, быть в восторге от себя. Это бывает и у молодого поколения, и у более опытных людей, у которых есть хорошие результаты по ЕГЭ стабильно. Они не очень любят взаимодействовать с другими коллегами.

Александр: А как, кстати, вы обучаете тем же командным навыкам, креативности?

Мадлена: Ой, вы знаете, я бы с радостью привела пример, который вот из недавнего нашего развития. Мы с командой менеджмента ездили на обучение. И придумали программу при помощи, обратились к одной компании, попросили их помочь. Потому что я считаю, что менеджмент должен развиваться еще быстрее. И очень важно, чтобы он стабильно развивался. Я очень боюсь... такой вот стагнирующий менеджмент в образовании, в школе. Это самая опасная вещь, наверное. И когда меня спросили, сказали, Мадлена, а чего ты хочешь, собственно, результат какой? Я говорю, понимаете, мне очень нужно, чтобы мы научились лучше взаимодействовать друг с другом. У нас у каждого человека свои сильные стороны. И надо научиться в какой-то момент доверять другому больше, чем себе. И нам дали удивительное задание, которое, мне кажется, очень здорово для любого учреждения и бизнеса. А вот такие вот, знаете, есть как в самолётах, как-то они называются, очки вот эти вот. Забыла я. Да. В них спят, на глаза такие, в повязке. Нам всем раздали, и я была среди тех, кто тоже получил. И я еще не знала задания. И первое задание было, половина моей команды сидела с закрытыми глазами, а другие стояли за стулом. И нам сказали, ребят, вы должны собрать пазл. Я в шоке была, как можно собрать пазл, не видя фигурки. Мы сразу набросились, и каждый кричал в ухо что-то, и первое задание мы провалили. Второе задание у нас было тоже очень интересное. Уже другие. И потом мы анализировали, почему не получилось. Не было стратегии, не слушали друг друга, и не понимали вообще, что делаем. Второе задание было, нам дали мешочек с деньгами, с монетами. И те, у кого были закрытые глаза, должны были на досочке оставить только 27 рублей. А там были русские рубли, были арабские монеты, какие-то разные-разные. И важно было придумать, кто-то один берет, кто отбрасывает. Мы не смогли, мы собрали 17 рублей вместо 27. Но третье задание, которое, с моей точки зрения, было самым трудным, надо было вылепить совместно из пластилина черного кота. У нас за столом сидело 6 человек с завязанными глазами. И мы сказали, стоп, прежде чем мы начнем его лепить, давайте договоримся, кто что делает. Я отвечала, например, за голову кота. И мне надо было... То есть настолько были чёткие... Очень правильная была стратегия. Каждый знал, что делает. Второе. Нужно было молчать и слушать. Мне было очень трудно замолчать и слушать другого, потому что я должна была понимать, что если я не послушаю, не буду следовать в точности чужим инструкциям, у меня ничего не получится. Вы знаете, мы сделали чудесного кота. И теперь фотография этого черного пластилинового кота на заставке нашей менеджмент-команды.

Александр: Кстати, Мадлена Леонова, какие навыки, вы думаете, понравятся детям в связи с тем, что мы сейчас входим в новую эпоху, в которой, скорее всего, искусственный интеллект будет играть большую роль. И там, скажем, такие навыки, как написать сочинения, возможно, там, некоторым будет это делегировать искусственный интеллект. Какие навыки потребуются детям?

Мадлена: Вы знаете, мне трудно предвидеть будущее, но то, что я сейчас ощущаю, первое — это эмоциональный и социальный интеллект. Вы должны точно быть способны понимать потребности, будь то клиент, будь то общество. Если ты не чувствуешь, ты не понимаешь, это очень большая проблема. Второе. Вы знаете, какая самая большая проблема с искусственным интеллектом? Задать правильные вопросы и поставить правильную задачу. Искусство опрошать правильного, то есть это синтез, это коммуникация, да, что тебе надо, быстро это передать и так далее. Ну вот, наверное, искусственный интеллект, мы как раз у нас был выпускной, как раз ребята инсценировали, как они задавали вопросы искусственному интеллекту, и он давал неправильный ответ и все путал, потому что неправильные вопросы задавали. Наверное, это всё-таки всегда мышление. Это критическое мышление, креативное мышление, скорость, гибкость ума. Я бы сказала, смекалка. Наверное, такое. Я не боюсь, не буду гадать и придумывать. Но это то, что я вижу сегодня.

Александр: В общем, выживет самый адаптивный и смекалистый.

Мадлена: А вы пользуетесь искусственным интеллектом?

Александр: Да, я сам юрист по образованию и по профессии. И мы видим, что, к примеру, искусственный интеллект очень резко сократил потребность в тех же младших юристах. То есть, примерно, по западным оценкам, в три раза. То есть, юриспруденция и финансы, я думаю, это одни из тех сфер, которые будут подвергаться автоматизации с использованием искусственного интеллекта.

Мадлена: Вот мои учителя используют лучше, чем дети. Мы, например, научились просить искусственный интеллект дать комментарии на работу ученика. И они дают удивительные комментарии, как улучшить работу, фидбэк дают очень крутой. И так это здорово, мы потом всей командой анализировали, а мы это заметили или нет. Я вижу очень большие возможности, конечно, искусственного интеллекта в образовании. Но в то же самое время я вижу еще и очень много ограничений. Нужно учить людей его использовать правильно. Для того, чтобы он не воспринимался как угроза.

Александр: Ну да, это больше как инструмент. В плане работы с готовыми текстами искусственный интеллект, это, мне кажется, идеальный инструмент. Поэтому с точки зрения анализа, либо переписывания определенных текстов, это очень хорошее. Кстати, Мадлена Львовна, а каково ваше отношение к гаджетам? Потому что сейчас для родителей это такой актуальный вопрос. Скажем, война с гаджетами. Стоит ли с ним бороться, или эта война уже проиграна?

Мадлена: Знаете, я считаю, что всё-таки в начальной школе они не должны быть разрешены, пока они не умеют ими пользоваться правильно. А в старшей школе я считаю, что детей надо учить. Вот у меня никогда не было проблемы с тем, чтобы ребёнок сидел в телефоне на уроке или ещё что-то такое. Компьютерные игры я не очень люблю, гаджеты. Есть дети, у которых серьёзная зависимость. И это, конечно, ответственность семьи. Наверное, ребёнка надо занимать чем-то другим, более интересным, чтобы он туда не уходил. То есть это очень серьёзный вопрос как для родителей, так и для школы. Игнорировать нельзя. Надо учить правильно использовать. Вообще я против жёстких запретов. Дети ещё так устроены. Если они не понимают, почему нельзя, они обязательно это будут делать. Ну, если ты говоришь... Вот знаете, у меня было такое правило в классе. Я всегда говорила, телефон нам нужен для работы. Мы очень много использовали источников информации для анализа и так далее. Я говорила только один раз. Если вдруг звонит мама, ты увидел маму, ты можешь уйти. Потому что если мама не слышит голос своего детеныша, это проблема.

Александр: Ну, если мама звонит во время учебного процесса...

Мадлена: Так бывает. Что-то ей нужно. Да, это значит ЧП. Значит ЧП. Мама никогда так не побеспокоит. Мои мальчишки все время смеялись, говорили, мол, а если папа? Я говорю, папа, я говорю, он более рациональный, он потерпит. А мама, я говорю, нет. Это мы так вот обычно смеялись.

Александр: Да, я, кстати, читал некоторые исследования, которые считают, что в будущем будет и социальная сертификация в области образования будет в том числе проходить по линии искусственного интеллекта, то есть более массовым образованием будет широко применяться искусственный интеллект, в то время, когда в элитном более секторе там будут больше использоваться живые педагоги, то есть живое общение. становится как бы таким все более дорогим товаром.

Мадлена: Вы знаете, детям оно очень нужно. Мы брали, у нас были возможности, мы делали какие-то фантастические подписки на топ-ресурсы, подготовка к экзамену, там тренажер по каким-то темам. Но дети так устроены, что им обязательно нужен человек. ты им должен восхититься, ты должен обрадоваться вместе с ним. Когда он даёт тебе ответ «молодец, у тебя 9 из 10», это ни о чём. А вот всё-таки чем младше ребёнок, тем важнее для него человек. Всё-таки 11 класс, 10, они более уже осознанные, они мотивированные, они точно знают, чего им надо, если такие дети. И им надо, конечно, делать баланс.

Александр: В продолжение темы о гаджетах. Что вы думаете о судьбе чтения? Уходит ли она в прошлое и сменяется парадигма потребления контента? Переходит ли она от бумажного формата к более медийным?

Мадлена: Я не считаю, что чтение уходит. Я могу ошибаться. Но я служу по детям. Вот у нас в этом году была целая программа развития чтения. Я так счастлива, что дети буквально на перегонки брали книжки в библиотеке. Мы делали чудесные встречи с писателями. У нас были какие-то прекрасные литературные гостиные. социум, в котором находится ребенок, культивирует чтение. Если родители читают иногда, что он видит дома, то с ним и происходит. Но мы проводили опрос, и оказалось, что в электронном виде, конечно, возможности читать есть у всех, но запоминается намного хуже. И все говорят, очень нравится бумага. Вот так вот поделать. Я все-таки более оптимистична. Это взрослые любят электронные. А вы используете электронные книги?

Александр: Да, я использую, но на специальных устройствах, чтобы нельзя было переключиться на какую-то социальную сеть, чтобы не отвлекало. И тем более у электронных книжек у них меньший уровень радиации, то есть меньше синего цвета, что более полезно для зрения. Кстати, я читал статистику, В первом квартале этого года продажи книг в этом году выросли на 25%. То есть, видимо, интерес чтения растёт. Правда, не знаю, в каком формате. Может быть, это формат манги или комиксов.

Мадлена: Нет, почему вы так плохо думаете? Я не знаю, мне очень повезло. и подростков, и старших, и младших, которые очень любят читать. У нас даже была обратная связь от папы одного родителя от начальной школы. Он сказал, что ребёнок попросил в первой жизни купить книгу. Спасибо вам за это. Это было очень мило.

Александр: А как же таки развивать любовь детей к чтению? То есть родителям нужно самим сидеть и каждый вечер сидеть и читать какую-то книгу?

Мадлена: Вы знаете, ну это, наверное, крайность, но вообще почитать книжку вместе это так здорово. Ему же нужно не книжку, а вот то, что вы вместе. Вот это вот прекрасное вместее, времяпрепровождение, оно чудесное. Я за разные формы. Я за то, чтобы и вместе иногда почитали. Все зависит от возраста. И чтоб сам чуть-чуть почитал. Я считаю, что есть такие волшебные 20 минут летом. Вот 20 минут летом каждый день ребенок должен читать. И нужно вместе сделать подборку книжек, порадоваться, сказать, ой, вот это наша с тобой программа на лето, чтобы это каким-то было, я не знаю, каким-то праздником.

Александр: Интересный совет для родителей. Отводить 20 минут каждый день для чтения, особенно летом. Летний период. Тем более, когда сейчас... Это я для малышей, для лялек. Дети окружены легким источником дофамина. Перейдем к учебному процессу. Как вы относитесь к внеучебным различным кружкам? Как у вас обстоят дела с этим в школе?

Мадлена: Я к ним отношусь очень хорошо, и я счастлива. Если сравнивать, наверное, наше образование с образованием тем, которое у ребят есть, наверное, в предыдущие годы не было у детей такой возможности. Были такие стандартные наборы внеакадемических занятий, которые должны были все приличные дети пройти. Сейчас, конечно, прекрасные возможности, очень много разнообразия, я полностью поддерживаю. Я восхищаюсь родителями, которые выступают в роли менеджеров, делают рисерч, ищут какие-то, если это вовне, возможности. У нас в школе очень красивая и разнообразная программа. внеакадемического развития. Я единственная против бездумного посещения кружков. Вот у соседки, там мы встретились на день рождения, там у Марии Ивановны сын стал заниматься хоккеем, срочно нам на хоккей. У кого-то стал заниматься робототехникой, нам тоже нужно робототехнику. Я все-таки считаю, что к выбору внеакадемических активностей нужно подходить также Осознанно. Что-то должно быть для углубления. Что-то должно быть для усиления, развития каких-то умений. Если ваш ребенок боится выступать перед людьми, может быть, ему подойдет какой-то курс по риторике, по драме, допустим, или публичного выступления. Что-то должно быть на расширение знаний, чтобы не было узкости, а чтобы ребенок был всесторонне развитый. что-то на то, чтобы дети делали вместе, совместно с другими, таким образом развивать социальный интеллект. То есть это очень такой вот должен быть осознанный процесс. И для этого, Джуниор, мы реализуем именно такой принцип.

Александр: А как вы думаете, возможно ли в рамках школы организовать качественные кружки, или они больше, скорее всего, рассчитаны, скажем, на развлечение детей, занятия их каким-то занятием после уроков?

Мадлена: Я думаю, что на продвинутом уровне да, но не на профессиональном. Школа никогда не даст профессиональный хоккей или изобразительное искусство. Вот здесь я всё-таки считаю, что всё, что касается искусства, именно мастерства на таком профессиональном уровне, фигурное катание, я не знаю, школа дать не может. но школа может дать на очень хорошем уровне, вообще вызвать интерес, вдохновить и дать почувствовать ребенку, что этим круто заниматься, и это то, что делает его счастливым. Я достаточно объективна. Есть некоторые вещи, которые школа дать не может, но в принципе любая хорошая школа дает фантастические возможности.

Александр: Понятно. Но, я думаю, тоже напрямую зависит от количества учеников в школе. Потому что чем больше, тем больше критического масса для занятий каким-то определенным видом спорта.

Мадлена: Ну и количество школ и ресурсов. Нужны определенные лаборатории, помещения. Знаете, я вот хочу привести пример. Так вот, милы, я тут собеседовала учителя одного очень коротко, и у меня есть такой вопрос. Я тогда понимаю, как мыслит человек. Я ему говорю, попросите три какие-то вещи, которые вам необходимо закупить, школа должна закупить, чтобы вы реализовывали какое-то фантастическое образование. Он мне сказал, я вас очень прошу, купите мне VR-шлемы. Я говорю, скажите, а что вы будете делать с VR-шлемами? Он говорит, я научу ребят писать программы. То есть это я к чему? К тому, что еще и нужны ресурсы, и очень главный такой вот момент, нужны люди, которые точно знают, как этими ресурсами распорядиться.

Александр: Да, в VR-шлеме очень хорошо играть в игры компьютерные. Мадлена Львовна, а как вы думаете, вот, к примеру, те же концерты школьные, какие навыки они развивают?

Мадлена: Ой, какие навыки? Ну, это, это, вот, своего рода коммуникация. Это организационные умения, это креативное мышление. Очень хорошо развивают социальный. Дети должны вместе что-то делать. Ну, вы знаете, Они, самое главное, развивают ощущение какого-то значимости и признания. А каждому ребёнку нужно, чтобы в зрительном зале сидел папа или мама, или папа с мамой желательно. Но мой самый любимый момент – это, знаете, у нас в школе есть хор родителей. Сам себе так организовался. Наши родители ходят на регулярные репетиции и выступают. Мы начали с небольшой какой-то группы родителей, а теперь выходит огромное количество родителей. Мам, в основном, но есть и папы. И мой самый любимый момент – это когда дети из зала кричат «Мама!» и начинают махать ему. Это так здорово! Это развивает чувство принадлежности к какому-то сообществу. Это развивает очень теплое отношение к тому, что происходит в школе с ребенком, важность всего, что он демонстрирует. Но я самое главное очень люблю эти мероприятия, потому что я считаю, что они позволяют детям очень быстро учиться чётко, красиво, правильно говорить.

Александр: Навыки публичного выступления очень важны, да? Ну и как и родительское сообщество в школьной экосистеме. А кем вы видите своих выпускников Летово Джуниор? Есть ли какое-то взаимодействие со старшим Летово в плане поступления?

Мадлена: Ну мы еще не поступали, мы будем только поступать через, получается, 2006-2002 года. Безусловно, вижу, что часть ребят поступит и в Летово, и везде, куда они хотят. Но вообще наша школа заканчивается девятым классом, они могут остаться и в нашей школе. Я очень надеюсь на то, что мы всё-таки построим и 10-11 класс на территории, которая у нас недалеко имеется.

Александр: А будут ли какие-то квоты в Летово старшем для выпускников?

Мадлена: Нет, это было бы нечестно.

Александр: Понятно. То есть у вас есть планы по развитию школы до 11 класса?

Мадлена: Да, такие планы есть и есть планы. Самый главный план это выпустить ученика, который может поступить куда угодно. Туда куда он считает он должен поступить. Он должен быть способен сдать все входные испытания достаточно прилично.

Александр: Понятно. Я так понимаю, что вы большой специалист в области преподавания иностранных языков. Как вы считаете, как этот процесс должен быть идеально построен, сколько языков должны учить дети?

Мадлена: Сколько языков, это всё очень индивидуально, нет такого понятия, как должен. Но вообще я считаю, что иностранные языки – это инструмент уже. Они должны познавать другие предметы на других языках, науки. И это ещё одна возможность выразить мысль на множественных языках, это очень здорово. Вообще языки – это чудесная вещь. Чем больше языков ребёнок знает, тем больше культур он понимает, и у него больше возможностей.

Александр: А есть какие-то лайфхаки, как достичь знания языка на уровне носителя?

Мадлена: Смотря в каком возрасте.

Александр: Ну, в детском, скажем.

Мадлена: На уровне носителя не может. Есть какие-то, а на уровне носителя нет. Мне кажется, что только не заниматься долбёжкой грамматики и вот что-то такое. Когда мне люди начинают говорить про грамматику, я, если честно, очень разочаровываюсь. Вы знаете, думать, думать, чувствовать, читать маленькие... Сейчас есть фантастические мультимедийные программы, такие stories. Ты посмотрел какой-то маленький ролик и обсуждение. Ребёнок не должен думать о языке. Он должен думать о том, что он делает. И тогда происходят чудеса.

Александр: Понятно. Но для вас иностранный язык, я так понимаю, он просто идёт как... Он встроен в учебный процесс или он идёт как дополнительный?

Мадлена: Нет, он встроен, безусловно.

Александр: Вы имеете в виду в Junior?

Мадлена: Да-да. — Конечно. У нас есть и отдельные часы английского. Их достаточно, там, пять часов в неделю. У нас второй иностранный язык со второго класса по выбору. Это испанский, китайский, немецкий, французский. А у нас есть предметы на английском, которые мы разработали по авторской программе. Например, очень мне нравится курс Discovery. Он практически про жизнь, про... природу, про землю, естествознание, чудесный курс про цивилизации. Это такой social studies and science.

Александр: А как у вас, собственно, дело с наивным носителем языка? Есть ли какие-то трудности?

Мадлена: Трудности? Какого характера?

Александр: Ну, мы так понимаем, что сейчас в текущей ситуации как бы их количество резко сократилось.

Мадлена: Ну, я так не думаю. У нас нет трудностей. Трудности есть всегда в качестве людей. У нас достаточно носителей в следующем году будет. Вот сейчас у нас 4, будет где-то 9, наверное, вот так. Носителей очень много. Если человек говорит на английском, это не значит, что у него есть педагогическое образование. Он может быть спортивным тренером, а к вам приходит устраиваться на преподавание английского языка. Для меня это очень большая проблема. Я считаю, что это должен быть профессиональный педагог. То есть мы не берем людей без... без педагогического образования, без опыта преподавания в международных школах.

Александр: Это очень важно. По-моему, мы уже его затрагивали. То, что даже элитные частные школы, они не исключают потребности в репетиторах. Я правильно понимаю? Потому что сейчас, по сути, поступление в те же университеты превращает в своего рода гонку репетиторов. Кто больше инвестировал в эту область, тот, соответственно, получает лучшие результаты. Как вы на это смотрите?

Мадлена: К сожалению, у ребят бывают репетиторы. Это с чем связано? Это связано с тем, что дети не умеют учиться. Это стады скиллс. Когда у них нет стады скиллс, они не умеют учиться, не могут себя организовать. Чаще всего родители нанимают кого-то, чтобы посидел рядом и сделал домашнее задание. Это преступление, с моей точки зрения. Вот такого репетитора брать нельзя. Есть ситуации, когда первый кейс – нанять человека, чтобы сделать домашнее задание. Второе – пять лет не учился, ничего не делал, а вот сейчас нужно срочно. написать какой-то экзамен, и тогда берут репетитора. Это тоже ошибка. Надо просто всё делать вовремя. Я очень не люблю, когда занимаются со своим учителем. Я категорически это не одобряю. Приличный человек даёт всё в классе. А если его ещё просят, позанимайтесь с моим, то я считаю, что абсолютно выброшенные деньги. Я не могу людей осуждать или наоборот за это как-то восхищаться этим. Я считаю, что да, они нужны на какое-то время, если у ребёнка есть какая-то потребность, надо понимать, какие цели и какие результаты вы ожидаете. Что у ребёнок будет знать. А так люди, знаете, годами занимаются и занимаются. КПД – ноль.

Александр: Да, заниматься постоянно и в своё время это полезный совет от Мадлены Львовны. А, кстати, а как вы относитесь к подаркам учителям в частной школе?

Мадлена: Вы знаете, интересный тоже вопрос. Есть школы, которые, я считаю, которые категорические. Это псевдо, как это борьба. Я очень люблю день учителя, когда учителя получают цветы. Я радуюсь, когда мои учителя проходят мимо с охапками какими-то. Это право... Это важно. Это своего рода какое-то признание. Такого, чтобы... Вот я категорически против каких-то изощрённых, я не знаю... Дети очень любят куда-то съездить и привезти что-то такое миленькое. Это значит, что он подумал о своём учителе и привёз... Мне вот мальчик привёз из Швейцарии, пришёл, зашёл ко мне и говорит, мол, Мадлена Львовна, я вам привёз стакан. И там горы внутри. Очень мило. Я не запрещаю, если это в пределах нормы, это как-то культурно. Когда дарят, например... Смотри, какой подарок, да? Если дарят билеты в театр. Очень красиво. Хотя, по-моему, сейчас нельзя по закону, что-то вы должны знать. Теперь, по-моему, нельзя подарить билеты, нужно по паспорту ходить.

Александр: Да, это что-то сложное. Можно оформить билет сразу.

Мадлена: Очень красивый подарок. Это билет в театр. Очень красивый подарок. Какие-то книжки или, допустим, сертификат в книжный какой-то магазин или что-то такое. Это очень мило. Смотря что, понимаете, но вообще я не очень вмешиваюсь в этот весь процесс. Мне как-то всегда не очень ловко. Я стремлюсь к тому, чтобы учителя наши не зависели ни от каких подарков. У нас не было такой культуры, и учитель смог бы себе купить всё, что ему нужно.

Александр: Но, тем не менее, я думаю, у родителей теперь есть хороший гайдлайн от Мадлены Львовны, как поступать в таких случаях. А как Вы относитесь к автоматизации? Какие информационные ресурсы Вы используете в своей школе?

Мадлена: Вы знаете, я очень хорошо отношусь к автоматизации. К сожалению, не все процессы в школе можно автоматизировать. Для меня всегда было, я всегда мечтала иметь автоматизированную систему оценивания педагогов и индивидуального плана развития. Такие ассессменты, которые есть, например, в бизнесе. Все, что касается учеников, мне очень не хватает аналитики данных. То есть журнал — это просто место, где выставляются оценки. А такая система, которая дает очень системную аналитику не только знаний, но умений, личностных компетенций и так далее, Этого тоже нет. Мы используем достаточно много. У нас есть, например, для этого платформа мы используем практически университетскую систему, вот эту Canvas, где как электронный учебник мы его сами создаем. Для этого Junior мы будем ее использовать ровно так же. По ней учатся все университеты и у учителей есть возможность создать свой курс. С точки зрения продуцирования, автоматизации содержания это легко. Есть отличные платформы, но с точки зрения автоматизации процессов, в школе, это не всегда просто. Мы достаточно много используем каких-то приложений. Вот сейчас мы разрабатываем приложение для Прискула. Мы много очень электронных учебников используем. Но, опять же, это всё, что касается содержания. Мне очень симпатична тут культура Сингапура. У них, знаете, есть положение о использовании автоматизированных и электронных ресурсов. Если оно экономит время сотрудника и учителя в том числе, Это очень хороший инструмент. Это я к тому, что нужен ещё какой-то регулирующий инструмент. Ну, когда учитель ставит просто какое-то видео, там, мультик или ещё что-то. С моей точки зрения, он отнимает время от урока.

Александр: Мадлена Львовна, а как вы относитесь к процессу организации питания в школах? Ну, в частности, в вашей школе?

Мадлена: Для меня это очень важный вопрос. Это сложный вопрос, потому что подрядчиков, которые занимаются школьным питанием, не так прям сильно там много. Это, в принципе, одни и те же игроки. Но мне очень нравятся те КП, которые они предлагают. Мы сейчас как раз в стадии того, что получили КП разных подрядчиков. Будем выбирать, будем смотреть. Мне очень важно, чтобы это было понятно. Здоровое питание, разнообразное, сбалансированное. И школа, конечно, не может себе позволить в таком объеме содержать такой штат и изготавливать пищу сама. Они это делают совершенно профессионально. И очень хорошо. На сегодняшний день в Москве есть очень хорошие игроки, которые предоставляют полноценное, качественное школьное питание. Я надеюсь, у нас в скором будущем появится такое же. Ну, у нас сейчас есть один, но у нас открытый такой тендер. Мы проходим всю процедуру.

Александр: Интересно. Я так понимаю, что этот вопрос, наверное, интересует живые родители.

Мадлена: Наши родители очень активно принимают участие. Мы устраиваем дегустации. У нас публикуют в чате меню, все блюда фотографируют, есть независимые наблюдатели. Они всегда могут прийти посмотреть, что дети едят сегодня, тоже провести диагностику, хотел сказать, дегустацию.

Александр: Дегустация, это всегда хорошо. Кстати, знаете, у меня один вопрос такой в догонку про эксперименты. Как вы относитесь к известному эксперименту, когда детям ставили маршмеллоу и оставляли их на 15 минут. И потом, сначала они сделали вывод о том, что есть какая-то корреляция между теми детьми, которые ждали 15 минут или которые не дождались.

Мадлена: Ну, отложенное счастье, да-да-да, это известный эксперимент. Ну, потом они же, это же исследование говорило о том, что те дети, которые все-таки их ждут, они достигают большего в жизни, а не сразу. Как бы результаты этого исследования. Ну, интересно, почему бы и нет. Вы знаете, я хочу сказать, что нет стопроцентной уверенности, что будет именно так. Конечно, это про характер, про умение, наверное, все-таки организовывать себя, про волю и так далее. Кстати, если говорить о сингапурском опыте, я считаю, что у них одна из лучших программ развития характера.

Александр: Я бы хотел поблагодарить Мадлену Львовну Шагинян за то, что она приняла участие в нашем эфире, нашла время в своем занятом графике. для того, чтобы прийти к нам в студию и ответить на наши вопросы. Я призываю вас ставить лайки, подписываться на наш канал, поддержать наше видео. И еще раз хотел бы выразить благодарность Мадлене Львовне за ваши прекрасные ответы и отличную беседу.

Мадлена: Спасибо, что пригласили. Мне было очень интересно с вами беседовать.

Александр: Да, мне тоже, взаимно.

Мадлена: Всего доброго.

Александр: До свидания.

Мадлена: До свидания.