Сбермаркет, Логистика, ритейл и лигалтех
В гостях:
- Мария ШангинаДиректор по правовым вопросам и по управлению рисками компании Сбермаркет
В сфере ответственности Марии в частности находятся подразделения правовой поддержки, корпоративных финансов, комплаенса, управления рисками, внутреннего контроля и экономической безопасности.
Интервью из серии Legal Talks про карьеру Марии, о юридической поддержке бизнеса доставки в области e-grocery, про региональную экспансию, итогах 2022 года, лигалтех и автоматизацию, обучение сотрудников правового департамента, электронный документооборот, взаимодействие с другими департаментами и коллегами, тимбилдинг, функцию комплаенс, логистику и IT функцию, бизнес розничной торговли, личные увлечения
Таймкоды:
00:00 - Трейлер
01:00 - История компании
01:29 - Карьера Марии
02:25 - Влияние пандемии
02:43 - Структура сервиса
03:03 - Правовой отдел
04:16 - Спрос во время пандемии
04:48 - Вызовы
05:17 - Логистическая или IT компания?
06:05 - Смена парадигмы потребления?
07:13 - Виды доставок
08:35 - Сотрудничество с ритейлерами
09:19 - Возможности сервиса при оформлении заказа
11:21 - Функции руководителя правового блока
12:27 - Про SLA
12:45 - Задачи юристов
13:32 - Лигалтех
15:27 - Рост после карантина
16:14 - Отличие от других компаний
17:27 - Дистанционная работа
17:43 - Документооборот
19:10 - Актуальные сферы юриспруденции
20:27 - Чеки
21:09 - Миссия департамента
22:08 - ESG
22:33 - Брендинг
23:07 - Коммерческая ориентированность
24:57 - Чат-бот, Конструктор договоров
25:03 - Информационная безопасность
25:54 - Внешние консультанты
26:15 - Smart legal
26:53 - Тимбилдинг
28:00 - Ротация кадров
28:48 - Управление рисками
31:31 - Изменения после прошлого года
32:59 - Зарубежные компании
33:14 - IT блок, Блок операций
33:50 - Инструктаж курьеров
34:45 - Местонахождение юристов
35:49 - Чат-бот, Служба заботы
36:41 - Потребительский экстремизм
38:00 - Совмещение функций курьера и сборщика
39:20 - Потребности в курьерах
39:56 - Конкуренты
41:43 - Личные увлечения
Таймкоды:
00:00 - Трейлер
01:00 - История компании
01:29 - Карьера Марии
02:25 - Влияние пандемии
02:43 - Структура сервиса
03:03 - Правовой отдел
04:16 - Спрос во время пандемии
04:48 - Вызовы
05:17 - Логистическая или IT компания?
06:05 - Смена парадигмы потребления?
07:13 - Виды доставок
08:35 - Сотрудничество с ритейлерами
09:19 - Возможности сервиса при оформлении заказа
11:21 - Функции руководителя правового блока
12:27 - Про SLA
12:45 - Задачи юристов
13:32 - Лигалтех
15:27 - Рост после карантина
16:14 - Отличие от других компаний
17:27 - Дистанционная работа
17:43 - Документооборот
19:10 - Актуальные сферы юриспруденции
20:27 - Чеки
21:09 - Миссия департамента
22:08 - ESG
22:33 - Брендинг
23:07 - Коммерческая ориентированность
24:57 - Чат-бот, Конструктор договоров
25:03 - Информационная безопасность
25:54 - Внешние консультанты
26:15 - Smart legal
26:53 - Тимбилдинг
28:00 - Ротация кадров
28:48 - Управление рисками
31:31 - Изменения после прошлого года
32:59 - Зарубежные компании
33:14 - IT блок, Блок операций
33:50 - Инструктаж курьеров
34:45 - Местонахождение юристов
35:49 - Чат-бот, Служба заботы
36:41 - Потребительский экстремизм
38:00 - Совмещение функций курьера и сборщика
39:20 - Потребности в курьерах
39:56 - Конкуренты
41:43 - Личные увлечения
АН: Добрый день, дамы и господа! Меня зовут Александр Надмитов. Я рад приветствовать вас в эфире нашего канала Nadmitov Live. Сегодня у нас разговор из серии Legal Talks. У нас в гостях Мария Шангина.
МШ: Здравствуйте!
АН: Директор по правовым вопросам и по управлению рисками компании Сбермаркет.
МШ: Здравствуйте, дорогие слушатели – зрители!
АН: Маша, рад тебя видеть. Еще пятнадцать лет назад мы были коллегами. За это время ты уже стала директором департамента крупной компании.
МШ: А ты собственником собственной компании.
АН: Да, время быстро летит. Я так понимаю Сбермаркет сейчас один из лидеров в сегменте e-grocery - доставки продуктов. Как ты оказалась в Сбермаркете, я так понимаю, это было в то время небольшой компании, когда ты к ним присоединилась?
МШ: Здравствуйте!
АН: Директор по правовым вопросам и по управлению рисками компании Сбермаркет.
МШ: Здравствуйте, дорогие слушатели – зрители!
АН: Маша, рад тебя видеть. Еще пятнадцать лет назад мы были коллегами. За это время ты уже стала директором департамента крупной компании.
МШ: А ты собственником собственной компании.
АН: Да, время быстро летит. Я так понимаю Сбермаркет сейчас один из лидеров в сегменте e-grocery - доставки продуктов. Как ты оказалась в Сбермаркете, я так понимаю, это было в то время небольшой компании, когда ты к ним присоединилась?
МШ: Да, это была маленькая компания, примерно с 20 сотрудниками. Это было в 2018 году, мы, помню, праздновали день, в который мы доставили тысячу заказов, и это был большой праздник. Сейчас мы доставляем около трех миллионов заказов в месяц. Соответственно, выросли в 300 раз.
АН: Понятно. Ну я так понимаю ты до этого работала в большом банке?
МШ: Я работала в Альфа – банке, в инвест – банке, в M&A, ECM, если коллеги знают, что это такое. Занималась сделками купли – продажи акций и активов, и тогда еще было размещение ценных бумаг на международных биржах. Этим тоже занималась.
АН: И что тебя сподвигло перейти в такой небольшой стартап?
МШ: Знаешь, мне захотелось иметь полную картину, скажем так. Потому что, когда ты работаешь над сделками - это здорово, это очень интересно, ты делаешь конкретную сделку, но ты не понимаешь, как работает конкретный бизнес. И здесь я была одна, единственным юристом в компании и первое время даже не требовалось мое такое сто процентное участие. Потому что бизнеса немного было: несколько договоров в неделю. Я написала, не спеша контрактную процедуру, политику по обработке персональных данных, какие-то базовые вещи я сделала. И дальше безумное развитие у нас началось где-то в 2020 году, когда началась пандемия.
АН: То есть это послужило таким переломным моментом?
АН: Понятно. Ну я так понимаю ты до этого работала в большом банке?
МШ: Я работала в Альфа – банке, в инвест – банке, в M&A, ECM, если коллеги знают, что это такое. Занималась сделками купли – продажи акций и активов, и тогда еще было размещение ценных бумаг на международных биржах. Этим тоже занималась.
АН: И что тебя сподвигло перейти в такой небольшой стартап?
МШ: Знаешь, мне захотелось иметь полную картину, скажем так. Потому что, когда ты работаешь над сделками - это здорово, это очень интересно, ты делаешь конкретную сделку, но ты не понимаешь, как работает конкретный бизнес. И здесь я была одна, единственным юристом в компании и первое время даже не требовалось мое такое сто процентное участие. Потому что бизнеса немного было: несколько договоров в неделю. Я написала, не спеша контрактную процедуру, политику по обработке персональных данных, какие-то базовые вещи я сделала. И дальше безумное развитие у нас началось где-то в 2020 году, когда началась пандемия.
АН: То есть это послужило таким переломным моментом?
МШ: Фактически да. Потому, что за вот эти несколько месяцев примерно с марта по май мы открылись во всех крупных городах страны. Сейчас у нас 160 городов, в которых присутствует сервис, но это не очень сильно меняется. Это все миллионники и чуть более мелкие города.
АН: Да, мне кажется, это такая очень интересная схема, когда у тебя практически нет складов, нет персонала, а есть такие независимые подрядчики, которые доставляют продукты из магазинов, из розничной сети конечных потребителей. По сути это приложение, которое управляет потоком курьеров, которые двигаются в разные стороны?
МШ: Да, да, да. Логистику выстраивают.
АН: И сколько человек у тебя в подчинении сейчас?
МШ: У нас отдел примерно 50 человек, 48 если я сейчас правильно помню, и это не только юристы. Мы начинали с юридической службой и дальше мы двинулись в сторону комплаенс, в сторону работы с рисками, внутреннего контроля и экономической безопасности.
АН: То есть по сути ты занимаешь позицию такого административного директора, который занимается достаточно большим…?
МШ: Ну можно сказать, да. Я не занимаюсь поставками в офис. В этом смысле не административный директор. А в смысле обеспечения безопасности компании во всех смыслах, то получается, что да.
АН: Интересно, то есть не часто директор правового департамента, главный юрист, занимает такую достаточно влиятельную позицию внутри компании?
АН: Да, мне кажется, это такая очень интересная схема, когда у тебя практически нет складов, нет персонала, а есть такие независимые подрядчики, которые доставляют продукты из магазинов, из розничной сети конечных потребителей. По сути это приложение, которое управляет потоком курьеров, которые двигаются в разные стороны?
МШ: Да, да, да. Логистику выстраивают.
АН: И сколько человек у тебя в подчинении сейчас?
МШ: У нас отдел примерно 50 человек, 48 если я сейчас правильно помню, и это не только юристы. Мы начинали с юридической службой и дальше мы двинулись в сторону комплаенс, в сторону работы с рисками, внутреннего контроля и экономической безопасности.
АН: То есть по сути ты занимаешь позицию такого административного директора, который занимается достаточно большим…?
МШ: Ну можно сказать, да. Я не занимаюсь поставками в офис. В этом смысле не административный директор. А в смысле обеспечения безопасности компании во всех смыслах, то получается, что да.
АН: Интересно, то есть не часто директор правового департамента, главный юрист, занимает такую достаточно влиятельную позицию внутри компании?
МШ: Ну, это как раз большой плюс, что ничего не было в компании. Это приходилось делать с нуля, и кто-то должен был делать. В принципе это довольно типичная история у нас в компании. У нас финансовая вице - президент тоже занимается такими вещами, как закупки, как проекты и подобные вещи. И как-бы то же самое получилось и у меня. Когда стало понятно, что юристы работают нормально, SLA соблюдается, сервис выстроен нормально, и как-бы больших юридических проблем в компании как бы нет, стало понятно, что есть блоки, которые еще не охвачены и их надо выстраивать.
АН: Я, помню, пытался пользоваться услугами Сбермаркета, еще во время пандемии. Это помню была непростая задача, потому что был достаточно большой спрос в то время.
МШ: Во время пандемии у нас спрос раз в 20 превышал предложение. И даже наши собственные сотрудники просыпались в 3 часа ночи, чтобы заказать себе, когда открывались слоты, они просыпались и заказывали для своей семьи, продукты. Но тем не менее мы сделали все, что могли, мы невероятно выросли за это время, и так или иначе, когда люди были дома, мы привозили, может быть не в тот же, но на следующий день, привозили.
АН: С какими вызовами вам пришлось столкнуться за все время становления компании и за прошедший год в частности?
МШ: У нас был невероятный спрос в 2020 году, с этим мы справились. В 2022 году были сложности, с которыми столкнулись все. Приходилось искать решения, и юридические, и технические. Много работал наш IT – блок над техническими решениями. Много работали мы над юридическими решениями. Вот, наверно, вот так.
АН: А вы себя больше позиционируете как логистическую компанию или как IT - компанию?
АН: Я, помню, пытался пользоваться услугами Сбермаркета, еще во время пандемии. Это помню была непростая задача, потому что был достаточно большой спрос в то время.
МШ: Во время пандемии у нас спрос раз в 20 превышал предложение. И даже наши собственные сотрудники просыпались в 3 часа ночи, чтобы заказать себе, когда открывались слоты, они просыпались и заказывали для своей семьи, продукты. Но тем не менее мы сделали все, что могли, мы невероятно выросли за это время, и так или иначе, когда люди были дома, мы привозили, может быть не в тот же, но на следующий день, привозили.
АН: С какими вызовами вам пришлось столкнуться за все время становления компании и за прошедший год в частности?
МШ: У нас был невероятный спрос в 2020 году, с этим мы справились. В 2022 году были сложности, с которыми столкнулись все. Приходилось искать решения, и юридические, и технические. Много работал наш IT – блок над техническими решениями. Много работали мы над юридическими решениями. Вот, наверно, вот так.
АН: А вы себя больше позиционируете как логистическую компанию или как IT - компанию?
МШ: На самом деле и то и другое. У нас очень много программистов и огромная работа идет по приложению, потому что там есть приложение на IOS, есть приложение на Android, есть сайт, есть внутреннее приложение «Шоппер», при помощи которого сборщики собирают заказы, курьеры доставляют заказы. И есть еще некоторое количество внешних приложений, которыми мы пользуемся. Плюс есть портал для регистрации кандидатов, для их прохождения по процессу – это наша внутренняя разработка. Есть портал «Space», наша внутренняя разработка. Есть портал для партнеров, для их регистрации и проверки документов. Итого огромное количество программных продуктов, которые есть в компании. Это, с одной стороны. А с другой стороны, есть примерно сорок тысяч курьеров и сборщиков, которые собирают и доставляют заказы. Поэтому здесь и то, и другое.
АН: Понятно. Есть какая-нибудь смена парадигмы, то, что люди перестают как бы ходить…Я раньше помню, условно говоря, лет пятнадцать назад, было модно ходить в какой-нибудь торговый moll за МКАДом, там покупать кучу продуктов. Меняется сейчас парадигма, то есть люди предпочитают использовать службы доставки или ходить в ближайший магазин у дома?
МШ: Нам кажется, что потенциал рынка еще есть. Сейчас, если я правильно помню, примерно два процента населения людей пользуются услугами подобных сервисов. У нас конкретно два миллиона триста тысяч активных клиентов. И население, как ты понимаешь, примерно сто пятьдесят-сто сорок миллионов человек. То есть потенциал есть еще огромный. По объяснению населению, что это очень удобный сервис: что можно выбрать наиболее выгодные варианты, что сборщик иной раз соберет лучше, чем ты это сделаешь сам, что, когда продукты приезжают к тебе домой – это экономит тебе время, для чего-то более важного, как минимум 2 часа. Поэтому мы рассчитываем еще на рост рынка. В России плотность этого рынка далеко не самая высокая, как в других странах. Есть куда расти.
АН: Ну и вы одни из быстрых по времени доставки.
МШ: Смотри. У нас есть то, что называется плановой доставкой. Это доставка больших заказов из гипермаркетов, где просто по нему пройти занимает примерно час, чтобы все собрать, что клиент заказал. Это примерно, если я правильно помню семьдесят процентов нашего бизнеса. Дальше есть то, что называется быстрая доставка. Это доставка из ближайших точек, когда и курьер, и сборщик в одном лице. Один человек собрал, оплатил и привез. Здесь мы стараемся сделать действительно пятнадцать-двадцать-тридцать минут. Как можем над этим работаем. Плюс у нас есть сегмент «be to be». Тоже довольно значительный, это примерно семь процентов нашего бизнеса, очень успешный. И дальше есть еще такие вещи, как работа рекламной платформы. Подобные вещи, ну как бы совсем другие. Но тоже очень хороший способ развития бизнеса, где мы размещаем на нашей платформе бренды собственных производителей.
АН: То есть вы становитесь своего рода…
АН: Понятно. Есть какая-нибудь смена парадигмы, то, что люди перестают как бы ходить…Я раньше помню, условно говоря, лет пятнадцать назад, было модно ходить в какой-нибудь торговый moll за МКАДом, там покупать кучу продуктов. Меняется сейчас парадигма, то есть люди предпочитают использовать службы доставки или ходить в ближайший магазин у дома?
МШ: Нам кажется, что потенциал рынка еще есть. Сейчас, если я правильно помню, примерно два процента населения людей пользуются услугами подобных сервисов. У нас конкретно два миллиона триста тысяч активных клиентов. И население, как ты понимаешь, примерно сто пятьдесят-сто сорок миллионов человек. То есть потенциал есть еще огромный. По объяснению населению, что это очень удобный сервис: что можно выбрать наиболее выгодные варианты, что сборщик иной раз соберет лучше, чем ты это сделаешь сам, что, когда продукты приезжают к тебе домой – это экономит тебе время, для чего-то более важного, как минимум 2 часа. Поэтому мы рассчитываем еще на рост рынка. В России плотность этого рынка далеко не самая высокая, как в других странах. Есть куда расти.
АН: Ну и вы одни из быстрых по времени доставки.
МШ: Смотри. У нас есть то, что называется плановой доставкой. Это доставка больших заказов из гипермаркетов, где просто по нему пройти занимает примерно час, чтобы все собрать, что клиент заказал. Это примерно, если я правильно помню семьдесят процентов нашего бизнеса. Дальше есть то, что называется быстрая доставка. Это доставка из ближайших точек, когда и курьер, и сборщик в одном лице. Один человек собрал, оплатил и привез. Здесь мы стараемся сделать действительно пятнадцать-двадцать-тридцать минут. Как можем над этим работаем. Плюс у нас есть сегмент «be to be». Тоже довольно значительный, это примерно семь процентов нашего бизнеса, очень успешный. И дальше есть еще такие вещи, как работа рекламной платформы. Подобные вещи, ну как бы совсем другие. Но тоже очень хороший способ развития бизнеса, где мы размещаем на нашей платформе бренды собственных производителей.
АН: То есть вы становитесь своего рода…
МШ: Мы становимся платформой, да.
АН: Виртуальной полкой?
МШ: Можно и, так сказать.
АН: Потому что на сколько я понимаю, деятельность торговой сети они достаточно много денег получают как раз за рекламную деятельность. То есть какой бренд поставить на верхнюю полку.
МШ: Ну да. У нас просто не верхняя полка, а верхняя строчка, баннер. И плюс контекстный поиск, если человек ищет какой - то определенный вид товара, ему рекламирует бренд, свой товар.
АН: Ну я так понимаю вы сейчас мигрируете больше в сторону сотрудничества с такими крупными ритейлерами?
МШ: Мне кажется, мы покрыли всех крупных ритейлеров. У нас на платформе представлены «Метро», «Лента», «Х5», «Глобус», «Ашан», «Магнит». Кажется, в этом направлении мы сделали практически все, что можно было сделать. Дальше работаем с мелкими.
АН: Кстати, многие из них развивают свои службы доставки, как тот же «Х5».
МШ: Да, да.
АН: И достаточно усиленно.
МШ: И здесь мы тоже пытаемся сотрудничать. Потому что где-то мы предоставляем нашу сборку, где - то мы представляем нашу доставку, и так или иначе мы помогаем ритейлерам. Мы позиционируем себя, как друга ритейлера.
АН: Ну понятно, что здесь есть поле для сотрудничества, взаимовыгодное. А что, кстати, бывает в тех случаях, если сборщик допускает ошибки или там, к примеру, ассортимент товаров за это время поменялся, когда человек чего - то заказывал, он что звонит и предлагает замену?
АН: Виртуальной полкой?
МШ: Можно и, так сказать.
АН: Потому что на сколько я понимаю, деятельность торговой сети они достаточно много денег получают как раз за рекламную деятельность. То есть какой бренд поставить на верхнюю полку.
МШ: Ну да. У нас просто не верхняя полка, а верхняя строчка, баннер. И плюс контекстный поиск, если человек ищет какой - то определенный вид товара, ему рекламирует бренд, свой товар.
АН: Ну я так понимаю вы сейчас мигрируете больше в сторону сотрудничества с такими крупными ритейлерами?
МШ: Мне кажется, мы покрыли всех крупных ритейлеров. У нас на платформе представлены «Метро», «Лента», «Х5», «Глобус», «Ашан», «Магнит». Кажется, в этом направлении мы сделали практически все, что можно было сделать. Дальше работаем с мелкими.
АН: Кстати, многие из них развивают свои службы доставки, как тот же «Х5».
МШ: Да, да.
АН: И достаточно усиленно.
МШ: И здесь мы тоже пытаемся сотрудничать. Потому что где-то мы предоставляем нашу сборку, где - то мы представляем нашу доставку, и так или иначе мы помогаем ритейлерам. Мы позиционируем себя, как друга ритейлера.
АН: Ну понятно, что здесь есть поле для сотрудничества, взаимовыгодное. А что, кстати, бывает в тех случаях, если сборщик допускает ошибки или там, к примеру, ассортимент товаров за это время поменялся, когда человек чего - то заказывал, он что звонит и предлагает замену?
МШ: Ты можешь делать две вещи, даже четыре на самом деле: сочетание из двух по двум. Ты можешь, когда оформляешь заказ, попросить позвонить тебе, согласовать все замены и отмены; ты можешь попросить не звонить и убрать товар; ты можешь попросить не звонить и заменить товар; и ты можешь попросить заменить и убрать товар.
АН: То есть такая автоматизация за счет предварительного выбора?
МШ: Кому-то удобно, мне, например, неудобно. Я прошу не звонить и заменить, потому что мне как правило все равно. Но есть люди, которые именно ждут этого звонка, и сборщик согласовывает.
АН: Мне кажется девушкам, женщинам очень важно контролировать, что там придет из магазина. Поэтому, мне кажется, гораздо удобнее и оперативнее этот вопрос прояснить достаточно вовремя.
МШ: Плюс у нас еще бывает, есть еще более маленькие ритейлеры, например, «Gipfel». Там такие небоьшие и не только продуктовые. И вот здесь действительно очень удобно, потому что сборщик на месте проверяет, что есть. Если очень попросить он пришлет фоточки, покажет, нравится тебе товар или не нравиться, ты решишь, и тогда уже закажешь товар. Вот я несколько раз пользовалась и даже из «Метро» заказывала бокалы, и мне прям присылали фото, и я выбирала. Это один из того, что мы называем «джабов». То есть один из видов работ, которой мы делаем. Наверное, не самый влажный. Самый важный, наверно, это плановая закупка. Это домохозяйки, которые заказывают товары на неделю вперед и продукты, а дальше есть такие подобные ситуации: праздник какой-то, экстренные ситуации, например, чего-то вдруг дома нет. Хозяйка готовит, потом кончилось масло или майонез, или что-то принести быстро. И вот такая ситуация - подарок.
АН: Ну да, Москва, как большой мегаполис. Это наверно одно из немногих мест в мире, где ты можешь заказать все что угодно в 2 часа ночи.
АН: То есть такая автоматизация за счет предварительного выбора?
МШ: Кому-то удобно, мне, например, неудобно. Я прошу не звонить и заменить, потому что мне как правило все равно. Но есть люди, которые именно ждут этого звонка, и сборщик согласовывает.
АН: Мне кажется девушкам, женщинам очень важно контролировать, что там придет из магазина. Поэтому, мне кажется, гораздо удобнее и оперативнее этот вопрос прояснить достаточно вовремя.
МШ: Плюс у нас еще бывает, есть еще более маленькие ритейлеры, например, «Gipfel». Там такие небоьшие и не только продуктовые. И вот здесь действительно очень удобно, потому что сборщик на месте проверяет, что есть. Если очень попросить он пришлет фоточки, покажет, нравится тебе товар или не нравиться, ты решишь, и тогда уже закажешь товар. Вот я несколько раз пользовалась и даже из «Метро» заказывала бокалы, и мне прям присылали фото, и я выбирала. Это один из того, что мы называем «джабов». То есть один из видов работ, которой мы делаем. Наверное, не самый влажный. Самый важный, наверно, это плановая закупка. Это домохозяйки, которые заказывают товары на неделю вперед и продукты, а дальше есть такие подобные ситуации: праздник какой-то, экстренные ситуации, например, чего-то вдруг дома нет. Хозяйка готовит, потом кончилось масло или майонез, или что-то принести быстро. И вот такая ситуация - подарок.
АН: Ну да, Москва, как большой мегаполис. Это наверно одно из немногих мест в мире, где ты можешь заказать все что угодно в 2 часа ночи.
МШ: Это потрясающе, правда.
АН: Да. За прошедший год многие выяснили, что это не так, даже в довольно-таки продвинутых местах, юрисдикциях. Ну а как ты видишь свою функцию? То есть ты достаточно долго работала в юридическом консалтинге, где мы с тобой вместе работали, затем перешла в инхауз и твоя позиция, сейчас она больше как юридическая функция или ты больше как топ – менеджер, которой руководит большим коллективом?
МШ: Это и то, и другое в какой-то степени. С точки зрения позиции, если ты имеешь в виду? Как мы себя сами позиционируем это могу рассказать.
АН: Ну как ты себя позиционируешь? То есть ты сейчас больше как менеджер или больше как юрист?
МШ: Наверно, в большей степени, как и менеджер все-таки. Потому что ну замечательный, очень хороший у нас именно юридический отдел по поддержке операций текущих и не так часто, нужно мне включаться, на самом деле, именно в юридические вопросы.
АН: Ну, это идеальный случай, когда руководитель может, скажем так, занимается стратегическими вопросами.
МШ: Это правда, да.
АН: Взаимодействовать с другими департаментами.
МШ: Да, да, приходится делать и такие вещи. Смотреть, чтобы технически все работало, SLA соблюдался, чтобы бизнес был доволен, чтобы сами сотрудники были довольны.
АН: А SLA это что такое?
МШ: Это из IT термин. Service Level Agreement называется. Это по сути сроки, в которые мы отрабатываем задачи.
АН: То есть контролировать качество оказанных услуг и их сроки исполнения?
МШ: Да, да, да. Срок, качество, да. Ну и плюс это по каким - то задачам я основательно включаюсь сама, но сейчас их не так много.
АН: А какие задачи стоят перед юристами? Это контроль договоров, там прежде всего договорная работа я так понимаю, да?
МШ: Есть такое, конечно.
АН: Кроме договорной работы, чем вы еще занимаетесь?
МШ: Ты про юристов именно спрашиваешь?
АН: Ну да.
АН: Да. За прошедший год многие выяснили, что это не так, даже в довольно-таки продвинутых местах, юрисдикциях. Ну а как ты видишь свою функцию? То есть ты достаточно долго работала в юридическом консалтинге, где мы с тобой вместе работали, затем перешла в инхауз и твоя позиция, сейчас она больше как юридическая функция или ты больше как топ – менеджер, которой руководит большим коллективом?
МШ: Это и то, и другое в какой-то степени. С точки зрения позиции, если ты имеешь в виду? Как мы себя сами позиционируем это могу рассказать.
АН: Ну как ты себя позиционируешь? То есть ты сейчас больше как менеджер или больше как юрист?
МШ: Наверно, в большей степени, как и менеджер все-таки. Потому что ну замечательный, очень хороший у нас именно юридический отдел по поддержке операций текущих и не так часто, нужно мне включаться, на самом деле, именно в юридические вопросы.
АН: Ну, это идеальный случай, когда руководитель может, скажем так, занимается стратегическими вопросами.
МШ: Это правда, да.
АН: Взаимодействовать с другими департаментами.
МШ: Да, да, приходится делать и такие вещи. Смотреть, чтобы технически все работало, SLA соблюдался, чтобы бизнес был доволен, чтобы сами сотрудники были довольны.
АН: А SLA это что такое?
МШ: Это из IT термин. Service Level Agreement называется. Это по сути сроки, в которые мы отрабатываем задачи.
АН: То есть контролировать качество оказанных услуг и их сроки исполнения?
МШ: Да, да, да. Срок, качество, да. Ну и плюс это по каким - то задачам я основательно включаюсь сама, но сейчас их не так много.
АН: А какие задачи стоят перед юристами? Это контроль договоров, там прежде всего договорная работа я так понимаю, да?
МШ: Есть такое, конечно.
АН: Кроме договорной работы, чем вы еще занимаетесь?
МШ: Ты про юристов именно спрашиваешь?
АН: Ну да.
МШ: Ну смотри, есть проекты, поскольку компания быстрая, молодая, веселая, и развивающиеся очень активно, все время кто-то что-то придумывает. Соответственно нужно оценить насколько это реалистично с точки зрения российского права. Вот наверно и юристы этими двумя вещами ключевыми и занимаются. Когда партнерство с бизнесом и сопровождение договорной деятельности, ну плюс конечно реклама, ролики, какие-то размещения, какие-то акции рекламные, программы, реферальные программы, бонусные программы, но это тоже такая текущая работа и она очень интересная.
АН: Так как вы IT компания у вас, соответственно должна быть очень продвинутая лигалтех функция. Потому что за счет того, что у вас столько программистов, у вас наверно все должно быть хорошо в плане автоматизации работы?
МШ: У нас есть в департаменте один человек, который следит за тем, чтобы все работало.
АН: Он специально выделенный?
МШ: Да в ее задачи входит несколько вещей. Smart legal - то что мы называем. Это обучение юристов, обучения юристами бизнеса и участие в мероприятиях, конференциях и так далее. И техническая часть, чтобы работал процесс, чтобы ничего не ломалось в системе, в которой построено согласование документов и третье, чтобы мы перешли на другую систему, новую, на которую мы собираемся переходить вместе с финансами. Потому что часто получается так, что юридически процесс построен хорошо, все нормально, а дальше вот такого бесшовного плавного перехода уже в исполнение договора нет. И мы это пытаемся менять и думаю в ближайший месяц это сделаем. Чтобы все было на одной системе, процесс был гладкий. Было видно именно как согласовывалась закупка, если эта закупка, как проходил тендер, как потом согласовывался договор, как потом платили деньги, как оказывались услуги и так далее. Чтобы это все было в одной системе, мы к этому идем.
АН: То есть вы делаете, видимо, в рамках единой IT системы управление проектами?
МШ: Да.
АН: Я так понимаю, что вы мигрируйте в сторону отечественных разработок?
МШ: Причем это совершенно не связано с тем, что происходит. Мы мигрируем уже который год. Сначала был один кусочек, потом другой.
АН: Ну, улучшение IT архитектуры, я так понимаю, это процесс такой постоянный?
АН: Так как вы IT компания у вас, соответственно должна быть очень продвинутая лигалтех функция. Потому что за счет того, что у вас столько программистов, у вас наверно все должно быть хорошо в плане автоматизации работы?
МШ: У нас есть в департаменте один человек, который следит за тем, чтобы все работало.
АН: Он специально выделенный?
МШ: Да в ее задачи входит несколько вещей. Smart legal - то что мы называем. Это обучение юристов, обучения юристами бизнеса и участие в мероприятиях, конференциях и так далее. И техническая часть, чтобы работал процесс, чтобы ничего не ломалось в системе, в которой построено согласование документов и третье, чтобы мы перешли на другую систему, новую, на которую мы собираемся переходить вместе с финансами. Потому что часто получается так, что юридически процесс построен хорошо, все нормально, а дальше вот такого бесшовного плавного перехода уже в исполнение договора нет. И мы это пытаемся менять и думаю в ближайший месяц это сделаем. Чтобы все было на одной системе, процесс был гладкий. Было видно именно как согласовывалась закупка, если эта закупка, как проходил тендер, как потом согласовывался договор, как потом платили деньги, как оказывались услуги и так далее. Чтобы это все было в одной системе, мы к этому идем.
АН: То есть вы делаете, видимо, в рамках единой IT системы управление проектами?
МШ: Да.
АН: Я так понимаю, что вы мигрируйте в сторону отечественных разработок?
МШ: Причем это совершенно не связано с тем, что происходит. Мы мигрируем уже который год. Сначала был один кусочек, потом другой.
АН: Ну, улучшение IT архитектуры, я так понимаю, это процесс такой постоянный?
МШ: Абсолютно. Потому что все время, даже если ничего не ломается, появляются новые процессы, появляются даже новые отделы в компании, которые хотят участвовать в этом процессе: согласования договоров, согласования проектов и так далее. Поэтому все время приходится что-то менять. Это абсолютно живой инструмент.
АН: Ну, раз в России целых сто шестидесяти городов, где онлайн - доставка продуктов работает, значит, жизнь там кипит. Я так понимаю это прежде всего карантин сменил парадигму потребления?
МШ: В большой степени он нам помог, конечно. Мы не думали, что мы так, бешеными такими темпами будем развиваться. Конечно, мы планировали рост, но это подстегнуло, естественно.
АН: Ну, идет к тому, что люди все более и более привыкают и соответственно, все чаще используют различные службы доставки. А сама компания она приобретает какие - то внешние компании? Ведет какую-то M&A активность?
МШ: Нет.
АН: То есть вы все делаете сами?
МШ: Мы все делаем сами. Даже внутренний портал написали сами, внешний портал написали сами. У нас лучшие программисты работают.
АН: Это радует.
МШ: И прочие менеджеры и продуктологи. В общем, действительно, есть очень удобный сервис, внутренний, который мы сделали совершенно самостоятельно.
АН: А можете сказать, что отличает вашу компанию от других компаний?
АН: Ну, раз в России целых сто шестидесяти городов, где онлайн - доставка продуктов работает, значит, жизнь там кипит. Я так понимаю это прежде всего карантин сменил парадигму потребления?
МШ: В большой степени он нам помог, конечно. Мы не думали, что мы так, бешеными такими темпами будем развиваться. Конечно, мы планировали рост, но это подстегнуло, естественно.
АН: Ну, идет к тому, что люди все более и более привыкают и соответственно, все чаще используют различные службы доставки. А сама компания она приобретает какие - то внешние компании? Ведет какую-то M&A активность?
МШ: Нет.
АН: То есть вы все делаете сами?
МШ: Мы все делаем сами. Даже внутренний портал написали сами, внешний портал написали сами. У нас лучшие программисты работают.
АН: Это радует.
МШ: И прочие менеджеры и продуктологи. В общем, действительно, есть очень удобный сервис, внутренний, который мы сделали совершенно самостоятельно.
АН: А можете сказать, что отличает вашу компанию от других компаний?
МШ: Я, наверно, не очень хорошо знаю про другие компании. Но наверно проще ответить, чем мне так нравится эта компания. Она очень молодая, она очень активная, она очень смелая. Иногда мне, в силу моей роли, приходится чуть-чуть останавливать. И она очень позитивная. Вот такие отношения между людьми, которые здесь есть, я такие видела только на заре своей юности. Это действительно место, в котором хочется что-то делать, хочется творить, созидать и где люди относятся так друг к другу, что ты не боишься.
АН: Ну, я имею в виду, для того, чтобы акции процветали должна быть такая открытая атмосфера. Кстати это больше характерно для IT компаний.
МШ: Ну да, это IT и еще у нас осталось немного этой культуры стартапа. Что там молодые ребята собрались, что-то сделали: «Ух ты получилось! Давай попробуем еще». Это все еще есть, несмотря на то, что это уже довольно большая компания и неизбежно приходится создавать какую-то бюрократию. Все это согласование документов, согласование проектов и так далее. И все равно это атмосфера она есть.
АН: То есть вы больше ходите в толстовках, чем в костюмах?
МШ: Да, когда я первый раз пришла в компанию и увидела директора в шортах, немножко удивилась и решила, что видимо так и надо.
АН: А, кстати, какое у вас отношение к дистанционке? Много у вас сотрудников работают на дистанционном?
МШ: Достаточно много, да. У нас замечательный офис, очень красивый, в центре, прямо приятный очень и там есть много всяких приятных вещей, но некоторые люди предпочитают работать дома. Кому как удобно.
АН: И это относится не только к IT, ну и к юридическому департаменту тоже?
МШ: Ну там единственное что у меня отдел делопроизводства, люди, которые подписывают документы на бумаге… Все еще это у нас осталось. Они приходят в офис и даже в пандемию они приходили в офис, потому что по другому невозможно подписать документ, поставить печать, прошить и так далее.
АН: То есть это видимо какой-то документооборот с внешними подрядчиками, с органами власти и так далее?
АН: Ну, я имею в виду, для того, чтобы акции процветали должна быть такая открытая атмосфера. Кстати это больше характерно для IT компаний.
МШ: Ну да, это IT и еще у нас осталось немного этой культуры стартапа. Что там молодые ребята собрались, что-то сделали: «Ух ты получилось! Давай попробуем еще». Это все еще есть, несмотря на то, что это уже довольно большая компания и неизбежно приходится создавать какую-то бюрократию. Все это согласование документов, согласование проектов и так далее. И все равно это атмосфера она есть.
АН: То есть вы больше ходите в толстовках, чем в костюмах?
МШ: Да, когда я первый раз пришла в компанию и увидела директора в шортах, немножко удивилась и решила, что видимо так и надо.
АН: А, кстати, какое у вас отношение к дистанционке? Много у вас сотрудников работают на дистанционном?
МШ: Достаточно много, да. У нас замечательный офис, очень красивый, в центре, прямо приятный очень и там есть много всяких приятных вещей, но некоторые люди предпочитают работать дома. Кому как удобно.
АН: И это относится не только к IT, ну и к юридическому департаменту тоже?
МШ: Ну там единственное что у меня отдел делопроизводства, люди, которые подписывают документы на бумаге… Все еще это у нас осталось. Они приходят в офис и даже в пандемию они приходили в офис, потому что по другому невозможно подписать документ, поставить печать, прошить и так далее.
АН: То есть это видимо какой-то документооборот с внешними подрядчиками, с органами власти и так далее?
МШ: Да. Да, да. Ну собственно все они делают. Любую отправку, получение документов, обмен письмами, договорами, претензиями и так далее. Все делают они, именно с точки зрения подписания и отправки. То есть у них только такая функция, но они отлично с ней справляются.
АН: А вы пробовали как-то вообще документооборот перевести в электронную форму или в России пока еще так не работает?
МШ: У нас примерно около шести процентов идет по ЭДО, но тем не менее, если речь идет о клиенте, о ритейлере, либо о бренде и, если они говорят: «У нас этого ЭДО и мы не будем», нам приходится соглашаться и подписывать все на бумаге. Но пока что это все есть. Мы идем к тому, чтобы этого не было, но не всегда все возможно сразу.
АН: Ну у вас электронный документооборот построен полностью как электронный или он копируется в бумажном виде?
МШ: Если документ подписывается по ЭДО, то только БК. Мы не распечатываем, мы бережем природу.
АН: Потому что иногда автоматизация документооборота ведет к тому, что документы ведутся в электронном виде, потом еще распечатываются.
МШ: Нет, мы такого не делаем. Ну, понятно, что есть риск что что-то потеряется, то…Но пока вроде все в порядке.
АН: Понятно. Ну а какие сферы, ты думаешь, в юриспруденции для вас сейчас наиболее актуальны?
МШ: Ну смотри. Естественно законодательство о рекламе, то есть поддержка маркетинга занимается тем, что согласовывает реклама. Соответственно они постоянно ходят на какие-то тренинги, постоянно читают обзоры ФАС, смотрят за практикой и следят за этим. Дальше, наверное, самая интересная наша рабочая группа – это группа поддержки основных направлений бизнеса: это be to be и работы с ритейлерами. Там как ни странно, довольно много вещей, касающихся работы как ОТЭ, учета, отчетности и прочего этого документооборота с ритейлерами. Там мы используем несколько разных схем, схем поставки, схема агентская, схема агентирования в одну сторону, агентирования в другую сторону. То есть там чисто гражданское право, плюс законодательство, о контрольно-кассовой техники используется. Дальше - поддержка направления IT. Соответственно, там люди, которые все знают про интеллектуальную собственность и аналогичные вещи. Плюс мы, конечно, поддерживаем HR, трудовое право. Отдельная группа у нас, они это знают хорошо. С персональными данными естественно. Мы обрабатываем более чем двух миллионов клиентов, соответственно, отдельно есть юрист на персональные данные, на поддержку направлений информационной безопасности, на обеспечение безопасности нашего внутреннего контура, на документы и, поддержку технических мер, которые мы делаем, чтобы обезопасить данные наших клиентов, и, поддержка операций – это тоже гражданское право.
АН: Понятно. Ну что касается чеков, они же сейчас переместились в облако. ТО есть это помогает как-то вам в этой степени?
АН: А вы пробовали как-то вообще документооборот перевести в электронную форму или в России пока еще так не работает?
МШ: У нас примерно около шести процентов идет по ЭДО, но тем не менее, если речь идет о клиенте, о ритейлере, либо о бренде и, если они говорят: «У нас этого ЭДО и мы не будем», нам приходится соглашаться и подписывать все на бумаге. Но пока что это все есть. Мы идем к тому, чтобы этого не было, но не всегда все возможно сразу.
АН: Ну у вас электронный документооборот построен полностью как электронный или он копируется в бумажном виде?
МШ: Если документ подписывается по ЭДО, то только БК. Мы не распечатываем, мы бережем природу.
АН: Потому что иногда автоматизация документооборота ведет к тому, что документы ведутся в электронном виде, потом еще распечатываются.
МШ: Нет, мы такого не делаем. Ну, понятно, что есть риск что что-то потеряется, то…Но пока вроде все в порядке.
АН: Понятно. Ну а какие сферы, ты думаешь, в юриспруденции для вас сейчас наиболее актуальны?
МШ: Ну смотри. Естественно законодательство о рекламе, то есть поддержка маркетинга занимается тем, что согласовывает реклама. Соответственно они постоянно ходят на какие-то тренинги, постоянно читают обзоры ФАС, смотрят за практикой и следят за этим. Дальше, наверное, самая интересная наша рабочая группа – это группа поддержки основных направлений бизнеса: это be to be и работы с ритейлерами. Там как ни странно, довольно много вещей, касающихся работы как ОТЭ, учета, отчетности и прочего этого документооборота с ритейлерами. Там мы используем несколько разных схем, схем поставки, схема агентская, схема агентирования в одну сторону, агентирования в другую сторону. То есть там чисто гражданское право, плюс законодательство, о контрольно-кассовой техники используется. Дальше - поддержка направления IT. Соответственно, там люди, которые все знают про интеллектуальную собственность и аналогичные вещи. Плюс мы, конечно, поддерживаем HR, трудовое право. Отдельная группа у нас, они это знают хорошо. С персональными данными естественно. Мы обрабатываем более чем двух миллионов клиентов, соответственно, отдельно есть юрист на персональные данные, на поддержку направлений информационной безопасности, на обеспечение безопасности нашего внутреннего контура, на документы и, поддержку технических мер, которые мы делаем, чтобы обезопасить данные наших клиентов, и, поддержка операций – это тоже гражданское право.
АН: Понятно. Ну что касается чеков, они же сейчас переместились в облако. ТО есть это помогает как-то вам в этой степени?
МШ: А мы никогда не присылали бумажные чеки. Еще 5 лет назад не присылали. То есть только на электронную почту.
АН: Это случилось до того, как кассовая лента стала дефицитной?
МШ: Ни разу такого не было. Я не знаю, может быть это было на каком-то самом начальном этапе. В этом году компании 10 лет, и может это было раньше, но с того момента, когда я стала пользоваться сервисом, мне ни разу не привозили бумажные чеки. На электронную почту все приходит. Пожалуйста все выясняй, смотри.
АН: Ну, я думаю это удобно. Не надо тратить, скажем так, древесину, бумагу.
МШ: Ни бумагу, ни принтер, ни тонер.
АН: А у вас есть какая-то политика вашего департамента? Правила, которые вы написали.
МШ: У нас есть миссия, которую мы сформулировали два года назад, на первой стратсессии, и чуть-чуть ее обновляем, но суть остается все той же. Что первое: мы должны обеспечить безопасность компании, безопасность ведения бизнеса; второе: мы должны делать это быстро и качественно; и третье: мы должны сами получать от этого удовольствие, не выгорать, беречь друг друга и беречь самих себя.
АН: То есть это прямо так и написано?
МШ: Так написано. Ну и дальше, с точки зрения принципов: ценим клиента в первую очередь, ценим друг друга, заботимся друг о друге и пытаемся сделать максимум.
АН: Ну эта миссия, то что реально исполняется? Потому что в некоторых компаниях, скажем так, сотрудники пишут миссию, которая благополучно пылиться где-то там.
МШ: Ну, я не вижу каких-то проблем с тем, чтобы этого не было, скажем так. Когда приходит новый сотрудник, мы всегда ему это рассказываем. Каждые три месяца я провожу новые встречи, плюс каждые полгода мы встречаемся, смотрим, а не нужно что-то пересмотреть, но вот эти базовые вещи не меняются. Как мы их установили для себя несколько лет назад, так оно это и работает?
АН: А у вас есть какой-то там раздел про ESG?
АН: Это случилось до того, как кассовая лента стала дефицитной?
МШ: Ни разу такого не было. Я не знаю, может быть это было на каком-то самом начальном этапе. В этом году компании 10 лет, и может это было раньше, но с того момента, когда я стала пользоваться сервисом, мне ни разу не привозили бумажные чеки. На электронную почту все приходит. Пожалуйста все выясняй, смотри.
АН: Ну, я думаю это удобно. Не надо тратить, скажем так, древесину, бумагу.
МШ: Ни бумагу, ни принтер, ни тонер.
АН: А у вас есть какая-то политика вашего департамента? Правила, которые вы написали.
МШ: У нас есть миссия, которую мы сформулировали два года назад, на первой стратсессии, и чуть-чуть ее обновляем, но суть остается все той же. Что первое: мы должны обеспечить безопасность компании, безопасность ведения бизнеса; второе: мы должны делать это быстро и качественно; и третье: мы должны сами получать от этого удовольствие, не выгорать, беречь друг друга и беречь самих себя.
АН: То есть это прямо так и написано?
МШ: Так написано. Ну и дальше, с точки зрения принципов: ценим клиента в первую очередь, ценим друг друга, заботимся друг о друге и пытаемся сделать максимум.
АН: Ну эта миссия, то что реально исполняется? Потому что в некоторых компаниях, скажем так, сотрудники пишут миссию, которая благополучно пылиться где-то там.
МШ: Ну, я не вижу каких-то проблем с тем, чтобы этого не было, скажем так. Когда приходит новый сотрудник, мы всегда ему это рассказываем. Каждые три месяца я провожу новые встречи, плюс каждые полгода мы встречаемся, смотрим, а не нужно что-то пересмотреть, но вот эти базовые вещи не меняются. Как мы их установили для себя несколько лет назад, так оно это и работает?
АН: А у вас есть какой-то там раздел про ESG?
МШ: У нас есть один человек, который занимается этим направлением. В прошлом году, конечно, было сложно, мы небольшой прогресс сделали, но в этом году мы надеемся, что все будет спокойно с точки зрения внешних событий, и мы прямо сильно продвинемся. Потому что это и потенциальные электромобили, это и собственно то, что у нас нет бумажных чеков. Все эти вещи, мы о них думаем и двигаемся в эту сторону.
АН: А вот что касается машин, которые ездят на дорогах с логотипом Сбермаркета - это тоже ваши?
МШ: У нас ни одной собственной машины нет в компании. Мы платим своим партнерам за то, чтобы они оклеивали свои машины и таким образом рекламировали сервис.
АН: А вы к ним какие - то требования предъявляете? В плане чистоты машины. Просто, когда видишь грязную машину, мне кажется это определенным образом проецируется на репутацию фирмы.
МШ: Я однажды видела нашу грязную машину, это было несколько лет назад. С тех пор все было хорошо.
АН: А я реально думал, что у вас как-то все изменилось в этой области. Маша, когда я тебя спрашивал про вашу миссию, я так понимаю, что один из ее краеугольных камней, является коммерческая ориентированность работы юридического департамента. Чем вы руководствуетесь, когда отвечаете на вопросы ваших коллег с других подразделений?
МШ: Ну к чему я призываю своих ребят? Это в первую очередь ставить себя на место бизнеса. Мы даже провели в прошлом декабре деловую игру на эту тему, где мы играли именно в бизнес - производственный. И собственно вот это я пытаюсь донести, что клиент всегда прав, если клиент не прав, смотри пункт один и пытайся войти в ситуацию, понять, что именно клиент хочет. Иногда клиент не понимает, что именно, в чем именно его проблемы. То есть он приходит с одним, а на самом деле выясняется, что надо помочь совершенно в другом направлении, сделать совсем другое, не то, что он просит. Над этим мы сейчас очень активно работаем, чтобы мы ценили внутреннего клиента и всегда пытались помочь.
АН: А вот некоторые департаменты используют такие штуки, типа как чат-бот или какие-то там ответы на стандартные вопросы. У вас есть такое?
МШ: Да, есть. Сейчас мы пытаемся развить его посильней. Сейчас мы делаем тему с тем, чтобы все наши задачи, которое мы выполняем отражались в системе, чтобы была полная прозрачность этих задач. Это у нас задача на первый квартал. И дальше будем заниматься чат-ботом. Еще есть очень классная вещь, называется конструктор договоров. Вот у нас было примерно 80 шаблонов, когда мы включили конструктор, два-три шаблона превратились в один конструктор.
АН: Понятно, над ними работает весь департамент?
АН: А вот что касается машин, которые ездят на дорогах с логотипом Сбермаркета - это тоже ваши?
МШ: У нас ни одной собственной машины нет в компании. Мы платим своим партнерам за то, чтобы они оклеивали свои машины и таким образом рекламировали сервис.
АН: А вы к ним какие - то требования предъявляете? В плане чистоты машины. Просто, когда видишь грязную машину, мне кажется это определенным образом проецируется на репутацию фирмы.
МШ: Я однажды видела нашу грязную машину, это было несколько лет назад. С тех пор все было хорошо.
АН: А я реально думал, что у вас как-то все изменилось в этой области. Маша, когда я тебя спрашивал про вашу миссию, я так понимаю, что один из ее краеугольных камней, является коммерческая ориентированность работы юридического департамента. Чем вы руководствуетесь, когда отвечаете на вопросы ваших коллег с других подразделений?
МШ: Ну к чему я призываю своих ребят? Это в первую очередь ставить себя на место бизнеса. Мы даже провели в прошлом декабре деловую игру на эту тему, где мы играли именно в бизнес - производственный. И собственно вот это я пытаюсь донести, что клиент всегда прав, если клиент не прав, смотри пункт один и пытайся войти в ситуацию, понять, что именно клиент хочет. Иногда клиент не понимает, что именно, в чем именно его проблемы. То есть он приходит с одним, а на самом деле выясняется, что надо помочь совершенно в другом направлении, сделать совсем другое, не то, что он просит. Над этим мы сейчас очень активно работаем, чтобы мы ценили внутреннего клиента и всегда пытались помочь.
АН: А вот некоторые департаменты используют такие штуки, типа как чат-бот или какие-то там ответы на стандартные вопросы. У вас есть такое?
МШ: Да, есть. Сейчас мы пытаемся развить его посильней. Сейчас мы делаем тему с тем, чтобы все наши задачи, которое мы выполняем отражались в системе, чтобы была полная прозрачность этих задач. Это у нас задача на первый квартал. И дальше будем заниматься чат-ботом. Еще есть очень классная вещь, называется конструктор договоров. Вот у нас было примерно 80 шаблонов, когда мы включили конструктор, два-три шаблона превратились в один конструктор.
АН: Понятно, над ними работает весь департамент?
МШ: Ну в первую очередь работает человек, который отвечает за лигалтех. Ну естественно, без юристов, которые напрямую работают с конкретным договорами, с конкретными подрядчиками это невозможно и они, естественно, тоже участвуют.
АН: А конечный договор заполняют юристы или менеджер уже делает, Который просто меняет наименование сторон?
МШ: Очень по - разному, на самом деле. И менеджеры тоже бывают разные. Бывают очень активные менеджеры, которые по большей части все делают, юристу просто отдают, юрист проверяет Океу не Океу. А бывают менеджеры, особенно новые, которые еще плохо знают компанию, не знают, где взять реквизиты, не знают, как продвинуться дальше в задачах, бывает, что им приходится помогать.
АН: Как, ты кстати, правильно заметила сейчас информационная безопасность выходит, скажем так, на новый уровень, особенно с учетом того, что в прошлом году ряд крупных компаний подверглись массированным атакам, в частности, там были вскрыты…
МШ: Соседи наши были, да.
АН: Вскрыты некоторые базы данных, в том числе пользователей. То есть, я так понимаю, вы сейчас особо щепетильно подходите к этим вопросам?
МШ: У нас очень тщательно, мы этой темы занимаемся. У нас сейчас очень сильный отдел коррупционной безопасности. Я надеюсь, что мы никогда не попадем в подобные новости.
АН: Принимаете ли вы какие-то правовые меры для защиты баз данных?
МШ: Ну, вся правовая обвязка, конечно, у нас есть в сотрудничестве с отделом ИБ. Все это составили, написали. И с доступами мы тоже отдельно занимаемся. То есть там очень большая работа делается. Кажется, что все что можно, нужно мы это делаем.
АН: Ты достаточно долго проработала внешним консультантом. А вы используйте как-то внешних консультантов в своей работе?
МШ: Бывает. По текущим задачам практически никогда, но по каким-то нестандартным задачам бывает, что используем. По корпоративным вещам у нас был консультант. Был по обзору антимонопольного законодательства. По каким-то точечным вещам да, но не на постоянной основе.
АН: Ну а вы как-то следите за тем, что происходит у коллег, как у них развивается?
АН: А конечный договор заполняют юристы или менеджер уже делает, Который просто меняет наименование сторон?
МШ: Очень по - разному, на самом деле. И менеджеры тоже бывают разные. Бывают очень активные менеджеры, которые по большей части все делают, юристу просто отдают, юрист проверяет Океу не Океу. А бывают менеджеры, особенно новые, которые еще плохо знают компанию, не знают, где взять реквизиты, не знают, как продвинуться дальше в задачах, бывает, что им приходится помогать.
АН: Как, ты кстати, правильно заметила сейчас информационная безопасность выходит, скажем так, на новый уровень, особенно с учетом того, что в прошлом году ряд крупных компаний подверглись массированным атакам, в частности, там были вскрыты…
МШ: Соседи наши были, да.
АН: Вскрыты некоторые базы данных, в том числе пользователей. То есть, я так понимаю, вы сейчас особо щепетильно подходите к этим вопросам?
МШ: У нас очень тщательно, мы этой темы занимаемся. У нас сейчас очень сильный отдел коррупционной безопасности. Я надеюсь, что мы никогда не попадем в подобные новости.
АН: Принимаете ли вы какие-то правовые меры для защиты баз данных?
МШ: Ну, вся правовая обвязка, конечно, у нас есть в сотрудничестве с отделом ИБ. Все это составили, написали. И с доступами мы тоже отдельно занимаемся. То есть там очень большая работа делается. Кажется, что все что можно, нужно мы это делаем.
АН: Ты достаточно долго проработала внешним консультантом. А вы используйте как-то внешних консультантов в своей работе?
МШ: Бывает. По текущим задачам практически никогда, но по каким-то нестандартным задачам бывает, что используем. По корпоративным вещам у нас был консультант. Был по обзору антимонопольного законодательства. По каким-то точечным вещам да, но не на постоянной основе.
АН: Ну а вы как-то следите за тем, что происходит у коллег, как у них развивается?
МШ: Да. Смотри, в рамках проекта Smart legal, мы приглашаем к себе прямо в гости, прямо в офис руководителей юридических служб других компаний и слушаем. Кто-то рассказывает, как мы с тобой сейчас беседуем, как устроен департамент, как устроена работа, какие ценности и так далее. А кто-то рассказывает очень точечные именно юридические вещи, но тем не менее это получается очень важно, с точки зрения расширения кругозора сотрудников и понимания того, что происходит на рынке.
АН: Понятно. Ну коллеги подсказывают какие-то интересные мысли, инсайты?
МШ: Да, да конечно. Делятся с нами.
АН: Ну, а кроме работы в коллективе занимаетесь каким-то тимбилдингом?
МШ: Смотри, в прошлом году мы провели очень много любопытных мероприятий, начиная с похода в Панда-парк и заканчивая более спокойными мероприятиями, типа дегустации, кулинарных мастер классов и подобных вещей, где мы просто общаемся вместе. Но наверное самым ярким впечатлением для меня было то, что мы провели деловую игру, и мы для себя для самих раскрыли людей совершенно новом ракурсе. Например, 1 девушка из Бэк офиса играла роль директора и прекрасно с ней справилась, другая девушка из Бэк офиса играла роль руководителя отдела продаж и прекрасно с ней справилась. Один юрист играл роль финансового директора и прекрасно с ней справился настолько, насколько не справились в подобном случае IT специалисты. Ну и помимо этого мы конечно попели, потанцевали, погуляли. Было здорово.
АН: Ну здорово. Такие мероприятия особенно важны, когда люди работают дистанционно. Это помогает сплотить коллектив, ну и сами по себе юристы люди очень талантливы во многих областях, поэтому…
МШ: Для меня реально было три открытия за 1 день.
АН: Кстати, а у вас есть какое-то движение из юристов в другие области и наоборот?
МШ: У нас есть движение из отдела делопроизводства, из бэк офиса в другие области. Там прямо кузнеца кадров, потому что приходят молодые ребята и за несколько месяцев или лет, осваиваются, понимают, как что работает и перемещаются в другие отделы, другие департаменты. Из одного специалиста даже бэк офиса вырос один юрист. Из юридического отдела или других отделов таких перемещений у нас нет все-таки нет. У нас люди любят свои области и я помню я как-то уговаривала руководителя поддержки маркетинга перейти в какое-то другое направление. Она сказала нет, я хочу заниматься только маркетингом. Больше ничем я заниматься не хочу, только рекламой. Поэтому среди юристов это более стабильно. То есть я даже не могу припомнить такого перехода. А в других направлениях, да. Очень поддерживаю это на самом деле.
АН: Про правовые вопросы боле менее понятно. А в чем заключается управление рисками? Это что-то из банковской сферы?
АН: Понятно. Ну коллеги подсказывают какие-то интересные мысли, инсайты?
МШ: Да, да конечно. Делятся с нами.
АН: Ну, а кроме работы в коллективе занимаетесь каким-то тимбилдингом?
МШ: Смотри, в прошлом году мы провели очень много любопытных мероприятий, начиная с похода в Панда-парк и заканчивая более спокойными мероприятиями, типа дегустации, кулинарных мастер классов и подобных вещей, где мы просто общаемся вместе. Но наверное самым ярким впечатлением для меня было то, что мы провели деловую игру, и мы для себя для самих раскрыли людей совершенно новом ракурсе. Например, 1 девушка из Бэк офиса играла роль директора и прекрасно с ней справилась, другая девушка из Бэк офиса играла роль руководителя отдела продаж и прекрасно с ней справилась. Один юрист играл роль финансового директора и прекрасно с ней справился настолько, насколько не справились в подобном случае IT специалисты. Ну и помимо этого мы конечно попели, потанцевали, погуляли. Было здорово.
АН: Ну здорово. Такие мероприятия особенно важны, когда люди работают дистанционно. Это помогает сплотить коллектив, ну и сами по себе юристы люди очень талантливы во многих областях, поэтому…
МШ: Для меня реально было три открытия за 1 день.
АН: Кстати, а у вас есть какое-то движение из юристов в другие области и наоборот?
МШ: У нас есть движение из отдела делопроизводства, из бэк офиса в другие области. Там прямо кузнеца кадров, потому что приходят молодые ребята и за несколько месяцев или лет, осваиваются, понимают, как что работает и перемещаются в другие отделы, другие департаменты. Из одного специалиста даже бэк офиса вырос один юрист. Из юридического отдела или других отделов таких перемещений у нас нет все-таки нет. У нас люди любят свои области и я помню я как-то уговаривала руководителя поддержки маркетинга перейти в какое-то другое направление. Она сказала нет, я хочу заниматься только маркетингом. Больше ничем я заниматься не хочу, только рекламой. Поэтому среди юристов это более стабильно. То есть я даже не могу припомнить такого перехода. А в других направлениях, да. Очень поддерживаю это на самом деле.
АН: Про правовые вопросы боле менее понятно. А в чем заключается управление рисками? Это что-то из банковской сферы?
МШ: Смотри, первоначально, да. Первоначально это из банковской сферы. Когда структуры банка приобрели маленький пакет наших акций, косвенно, мы стали вынуждены отвечать на их запросы и из этого выросла группа по работе с рисками. Что они делают? Ну условно говоря формальные вещи: счета, отчеты и прочие вещи. И они делают, на мой взгляд, очень полезную для бизнеса вещь. Значит, когда приходит какой - то проект, или какая - то инициатива, или если юрист видит, что к нему пришел на согласование договор, или какой-то меморандум, или что-то, и если юрист видит, или сам бизнес видит, что в проекте есть риски, а в бизнесе невозможно без рисков, ну и если они понимают, что риски чуть выше, чем кажется на 1 взгляд, чем в коммерции, они приходят к риск-менеджеру. Риск - менеджер, что делает? Он берет фактуру, говорит с самим бизнесом, выясняет, для чего проект нужен, сколько он принесет и сколько он сэкономит для компании и что он в принципе даст, какая его польза, и он общается с юристами или с самим же бизнесом, что может пойти плохо, что может пойти не так не в этом проекте, что может не сработать. И по результатам этой работы делает очень простую вещь. Работа очень сложная, результат очень простой. Риск-менеджер делает один слайд, где значит с одной стороны описание инициативы или описание проекта, для чего нам это нужно, что хорошего это принесет на другой стороне какие риски, что проект может не взлететь, что можно потратить деньги и так далее. И определяет по своей методологии, по методологии вероятности влияния, определяет уровень риска. Тоже все очень просто. Все очень наглядно для бизнеса — светофорчиком. Зелененький — низкий уровень риска, желтый — средний уровень риска, красный — это критический уровень риска. В зависимости от того, в какую категорию попадает риск, разные лица принимают решение по этому проекту. Если это низкий уровень риска, бизнес сам решает и говорит: «Ок, хорошо. Я буду делать». Риск-менеджер фиксирует, бизнес идет делает и через какое-то время риск-менеджер проверяет все ли нормально, все ли сработало хорошо, не реализовался ли какой-то риск. Если средний уровень риска, то решения принимает VP, вице-президент компании, с такими же последствиями. И если критический, то решения принимают все в компании, тоже с такими же последствиями. Эта штука… Реально я сейчас использую в своей жизни. Вот прямо в своей личной жизни, в каких то личных вопросах. Я делаю такую вещь и понимаю, что вообще мне делать. И точно так же, мне кажется, от этого очень большая польза для бизнеса. Потому что они сознательно принимают решения, идут они в проект или не идут они в проект.
АН: А руководство прислушивается к рекомендациям юристов или комплаенс офицеров?
МШ: Ну, мы просто пытаемся говорить на понятном языке, а вот эта штука со светофорчиком, она очень понятна. Она понятна будет школьнику. И естественно наши менеджеры прекрасно в этом ориентируются тоже.
АН: Но, а прошедший год, он поставил какие-то особые задачи или что-то изменилось в вашем, скажем так, обычном функционировании?
АН: А руководство прислушивается к рекомендациям юристов или комплаенс офицеров?
МШ: Ну, мы просто пытаемся говорить на понятном языке, а вот эта штука со светофорчиком, она очень понятна. Она понятна будет школьнику. И естественно наши менеджеры прекрасно в этом ориентируются тоже.
АН: Но, а прошедший год, он поставил какие-то особые задачи или что-то изменилось в вашем, скажем так, обычном функционировании?
МШ: Смотри как. У нас был очень активный рост в 2021 году. Это основная часть команды, которую мы набрали, мы набрали ее в 2021 году и в 2022 мы вошли с пониманием, что дальше, за счет экспансии и за счет найма, мы, как компания, больше жить не можем. Так нельзя. Надо переходить уже к эффективности. Надо более эффективно тратить деньги, надо более эффективно тратить ресурсы и от одного человека иметь больший выхлоп, с точки зрения либо экономии, либо заработка, либо обеспечения безопасности. Соответственно, что мы сделали? Мы как раз собрались в январе 2022 года на стратсессию и я озвучила вот эту задачу, которая перед нами стоит. Теми же ресурсами поддержать бизнес, который вырос у нас в один и семь раз за 2022 год. Это мы решили автоматизацией и стандартизацией. Поддержка маркетинга сделала для нас, на практически все случаи жизни, гайды и какие-то задачи просто передала бизнесу, объяснив ему, что можно делать, что нельзя делать. Просто сказала: «Вот гайд — работайте. Если вы за рамки этого не выходите, пожалуйста работайте сами, к нам даже не приходите. Если что-то более сложное — пожалуйста, приходите. Они прямо очень сильно разгрузили себя этими вещами. На этот год у нас задача то же самое проделать во всех других основных направлениях.
АН: Работы еще непочатый край.
МШ: Да, да, да. Очень интересно.
АН: А вы как-то следите за иностранными аналогами?
МШ: Конечно, у нас есть отдел стратегии в компании и их задача в первую очередь смотреть, что происходит: с Glovo, Doordash, Instacart и с прочими зарубежными компаниями, куда они движутся. Амазон даже в какой-то степени, в той же нише.
АН: Но, все же, судя по той статистике, которую ты приводила в начале, получается, что вы больше как IT компания, у вас достаточно много программистов?
МШ: IT блок у нас большой. Операции наверно самый многочисленный, потому что это представители во всех наших городах и дальше IT блок.
АН: Операции они на аутсорсе находятся больше?
АН: Работы еще непочатый край.
МШ: Да, да, да. Очень интересно.
АН: А вы как-то следите за иностранными аналогами?
МШ: Конечно, у нас есть отдел стратегии в компании и их задача в первую очередь смотреть, что происходит: с Glovo, Doordash, Instacart и с прочими зарубежными компаниями, куда они движутся. Амазон даже в какой-то степени, в той же нише.
АН: Но, все же, судя по той статистике, которую ты приводила в начале, получается, что вы больше как IT компания, у вас достаточно много программистов?
МШ: IT блок у нас большой. Операции наверно самый многочисленный, потому что это представители во всех наших городах и дальше IT блок.
АН: Операции они на аутсорсе находятся больше?
МШ: Смотри. Есть партнеры, которые собирают и возят, они на аутсорсе. Они как-бы внешние. А есть сотрудники, которые тоже есть в городах. Которые мигрируют, передвигаются между точками, смотрят все ли в порядке, решают какие-то вопросы, координируют, общаются с ритейлером. То есть там все равно сотрудники есть.
АН: Контролируют которые?
МШ: Да, да, да.
АН: Интересно, а вот все эти курьеры они собираются в одном месте? Я представляю просто сорок тысяч человек или они ходят просто сами по себе?
МШ: Ну, они же в разных городах находятся. В больших ритейлерах у нас есть зоны, где хранятся наши тележки, наша форма и прочий наш инвентарь. То есть там есть места, где можно…
АН: А где они проходят инструктаж? Их обучают тоже у ритейлера, непосредственно?
МШ: Да, по-моему, да.
АН: А то, что вы работаете в ста шестидесяти городах России, получается, хотел сказать странах, пока нет, оговорка по Фрейду, попозже, получается, что у вас есть там везде свои сотрудники, в этих 160 городах?
МШ: Да, так, должно быть. Может быть, где есть маленький город рядом, там может быть один сотрудник. Ну, честно, я подробно не вникала, как это устроено. Но в принципе, да. Отдел операций довольно большой, именно потому, что много городов. Соответственно, там нужно договариваться с ритейлерами, общаться на постоянной основе.
АН: А вот юридический департамент и административный, они все сконцентрированы в Москве, да?
МШ: У нас есть несколько сотрудников на удаленке, но в основном да, люди живут в Москве.
АН: Потому что среди некоторых больших компаний есть такая модная штука как региональный центр обслуживания.
МШ: Да, у нас call-центр есть в Орле, и в Томске, если я правильно помню.
АН: Я так понимаю, просто это работает, когда большой юридический департамент. То есть имеет смысл, чтобы сократить издержки.
МШ: Ну да. Собственно юристов у нас не так много, пятнадцать-двадцать человек. Это не такое количество, которое надо где-то распределять.
АН: Ну да, то есть это практически никак не скажется на метриках.
АН: Контролируют которые?
МШ: Да, да, да.
АН: Интересно, а вот все эти курьеры они собираются в одном месте? Я представляю просто сорок тысяч человек или они ходят просто сами по себе?
МШ: Ну, они же в разных городах находятся. В больших ритейлерах у нас есть зоны, где хранятся наши тележки, наша форма и прочий наш инвентарь. То есть там есть места, где можно…
АН: А где они проходят инструктаж? Их обучают тоже у ритейлера, непосредственно?
МШ: Да, по-моему, да.
АН: А то, что вы работаете в ста шестидесяти городах России, получается, хотел сказать странах, пока нет, оговорка по Фрейду, попозже, получается, что у вас есть там везде свои сотрудники, в этих 160 городах?
МШ: Да, так, должно быть. Может быть, где есть маленький город рядом, там может быть один сотрудник. Ну, честно, я подробно не вникала, как это устроено. Но в принципе, да. Отдел операций довольно большой, именно потому, что много городов. Соответственно, там нужно договариваться с ритейлерами, общаться на постоянной основе.
АН: А вот юридический департамент и административный, они все сконцентрированы в Москве, да?
МШ: У нас есть несколько сотрудников на удаленке, но в основном да, люди живут в Москве.
АН: Потому что среди некоторых больших компаний есть такая модная штука как региональный центр обслуживания.
МШ: Да, у нас call-центр есть в Орле, и в Томске, если я правильно помню.
АН: Я так понимаю, просто это работает, когда большой юридический департамент. То есть имеет смысл, чтобы сократить издержки.
МШ: Ну да. Собственно юристов у нас не так много, пятнадцать-двадцать человек. Это не такое количество, которое надо где-то распределять.
АН: Ну да, то есть это практически никак не скажется на метриках.
МШ: Ну да, а логистику, чисто теоретически может усложнить. Конечно, мы все на удаленке, но мы все знаем, что в любой момент мы можем прийти в офис, поговорить, встретиться и все решить. Сall-центр у нас очень успешно работает. Часть сотрудников be to be у нас работает в Орле. Поэтому, в целом, мы этим пользуемся. Просто с точки зрения юристов, мне хотелось, чтобы люди были здесь, на месте, и я точно отвечала за качество, что они делают.
АН: А вы используете все эти модные технологии искусственного интеллекта? Хотя бы там, в общении с клиентами и так далее.
МШ: Чат-бот у нас есть, и на самом деле я сама как пользователь им пользовалась, как пользователь сервиса и это было очень удобно. И на самом деле направление у нас называется служба заботы. У службы заботы в целях стоит автоматизировать по максимуму то, что обсуждается с клиентом.
АН: Ну а там есть какая-то статистика? Сколько процентов вопросов они покрывают? Его эффективность.
МШ: Я не скажу тебе сейчас. У руководителя службы заботы точно есть. А у меня в голове просто нет этой цифры. Сейчас уже он достаточно много покрывает и думаю, что этого будет больше.
АН: Чат-бот он позволяет сократить размер, например, службу поддержки. Потому что большинство из них снимает восемьдесят процентов вопросов пользователей и потребителей.
МШ: Да, но, а мы планируем еще расти в этом году.
АН: Ну а как с точки зрения потребителей, сообщений с ними, встречаются ли какие-то проблемы или встречайтесь ли вы с примерами потребительского экстремизма?
МШ: Встречаемся с примерами потребительского экстремизма, как, я думаю, и все компании, которые работают с потребителями. Но это не повальная какая-то история. Да это бывает, но этого не так много. Может быть там несколько случаев в год бывает.
АН: И вы с этим как - то боретесь?
АН: А вы используете все эти модные технологии искусственного интеллекта? Хотя бы там, в общении с клиентами и так далее.
МШ: Чат-бот у нас есть, и на самом деле я сама как пользователь им пользовалась, как пользователь сервиса и это было очень удобно. И на самом деле направление у нас называется служба заботы. У службы заботы в целях стоит автоматизировать по максимуму то, что обсуждается с клиентом.
АН: Ну а там есть какая-то статистика? Сколько процентов вопросов они покрывают? Его эффективность.
МШ: Я не скажу тебе сейчас. У руководителя службы заботы точно есть. А у меня в голове просто нет этой цифры. Сейчас уже он достаточно много покрывает и думаю, что этого будет больше.
АН: Чат-бот он позволяет сократить размер, например, службу поддержки. Потому что большинство из них снимает восемьдесят процентов вопросов пользователей и потребителей.
МШ: Да, но, а мы планируем еще расти в этом году.
АН: Ну а как с точки зрения потребителей, сообщений с ними, встречаются ли какие-то проблемы или встречайтесь ли вы с примерами потребительского экстремизма?
МШ: Встречаемся с примерами потребительского экстремизма, как, я думаю, и все компании, которые работают с потребителями. Но это не повальная какая-то история. Да это бывает, но этого не так много. Может быть там несколько случаев в год бывает.
АН: И вы с этим как - то боретесь?
МШ: У нас есть антифрод отдел, который анализирует заказы, время создания, номер, с которого сделан заказ, чей личный кабинет, мультизаказ, или не мультизаказ. Да, у нас есть отдел, который занимается и выявляет подобные механики, плюс у нас люди еще очень любят промик взять и использовать сразу на несколько заказов. Создать сразу несколько аккаунтов и профилей и скидку на первый заказ получить несколько раз. Эти вещи мы тоже наблюдаем и пытаемся сделать, чтобы этого было невозможно сделать. Есть еще антифрод-бот, который тоже наша собственная разработка, которой отлавливает подобные вещи, и какие - то заказы отменяет на этапе создания заказа, какие-то он не успевает отменить и фиксирует, что вот здесь в данном конкретном случае что - то пошло не так.
АН: Ну, кстати у нас изобретательный народ.
МШ: Очень. Это как раз мы переходим с тобой в сферу безопасности. Очень интересная вещь.
АН: Еще хотел спросить про совмещение функций сборщиков и курьеров? Мне кажется, это не совсем эффективно, потому что, когда сборщик работает в магазине, он хорошо его знает, знает ассортимент. И это уже особо ценный сотрудник. Поэтому мне кажется совмещать эти функции не очень эффективная история.
МШ: Действительно, сложно. И в быстрой доставке у многих с этим проблемы, потому что человек должен, во-первых дойти до магазина, во-вторых сориентироваться в нем, в-третьих собрать, в-четвертых оплатить, в-пятых доехать по правильному адресу. С такими партнерами у нас действительно есть сложности. Что мы с этим делаем? Мы где-то договариваемся о сборке на стороне ритейлера и тогда это более простая история. То есть человек видит, ну как в такси, он видит, что есть заказ, берет его и отвозит. Это более удобно.
АН: Причем некоторые магазины, там они сами даже собирают заказы?
МШ: Это называется сборка ритейлера. То есть он приходит, берет уже готовый и везет.
АН: То есть, обе стороны оптимизируют этот процесс, что немаловажно.
МШ: Конечно, сотрудники магазина намного лучше ориентируется, где что, чем такой универсал, как мы его называем, которой приходит, видит первый раз полки и ищет.
АН: Я смотрю, некоторые розничные сети очень активно инвестируют в сторону доставки продуктов, тот же Х5? Поэтому видимо они скоро…
МШ: И Х5 и Лента, там много у кого свои доставки, но это совсем не противоречит тому, что они представлены на нашем сервисе тоже. Для них это, так или иначе, повышение продаж.
АН: А вот в связи с текущей экономической ситуацией, я так понимаю, это тоже вылилось в отъезд мигрантов. Сказалось ли это на ваших потребностях в курьерах и логистах?
АН: Ну, кстати у нас изобретательный народ.
МШ: Очень. Это как раз мы переходим с тобой в сферу безопасности. Очень интересная вещь.
АН: Еще хотел спросить про совмещение функций сборщиков и курьеров? Мне кажется, это не совсем эффективно, потому что, когда сборщик работает в магазине, он хорошо его знает, знает ассортимент. И это уже особо ценный сотрудник. Поэтому мне кажется совмещать эти функции не очень эффективная история.
МШ: Действительно, сложно. И в быстрой доставке у многих с этим проблемы, потому что человек должен, во-первых дойти до магазина, во-вторых сориентироваться в нем, в-третьих собрать, в-четвертых оплатить, в-пятых доехать по правильному адресу. С такими партнерами у нас действительно есть сложности. Что мы с этим делаем? Мы где-то договариваемся о сборке на стороне ритейлера и тогда это более простая история. То есть человек видит, ну как в такси, он видит, что есть заказ, берет его и отвозит. Это более удобно.
АН: Причем некоторые магазины, там они сами даже собирают заказы?
МШ: Это называется сборка ритейлера. То есть он приходит, берет уже готовый и везет.
АН: То есть, обе стороны оптимизируют этот процесс, что немаловажно.
МШ: Конечно, сотрудники магазина намного лучше ориентируется, где что, чем такой универсал, как мы его называем, которой приходит, видит первый раз полки и ищет.
АН: Я смотрю, некоторые розничные сети очень активно инвестируют в сторону доставки продуктов, тот же Х5? Поэтому видимо они скоро…
МШ: И Х5 и Лента, там много у кого свои доставки, но это совсем не противоречит тому, что они представлены на нашем сервисе тоже. Для них это, так или иначе, повышение продаж.
АН: А вот в связи с текущей экономической ситуацией, я так понимаю, это тоже вылилось в отъезд мигрантов. Сказалось ли это на ваших потребностях в курьерах и логистах?
МШ: Практически нет. Мы боялись, мы думали, что это риск, но в целом мы справились. Были, конечно, сложности. Как каждый год у нас в декабре сложности с недостатком курьеров, но в целом мы нормально год закрыли.
АН: Ну, это ведет к какому-то замещению отечественными кадрами?
МШ: Я бы не сказала, нет. Ну, опять же я не вижу полностью всю статистику. Я не анализирую подробную базу наших партнеров. Ну, вот так навскидку нет.
АН: А вы видите какой-то особой сильной конкуренции со стороны служб особо быстрой доставки того же Самоката?
МШ: Конечно, да. Мы смотрим и постоянно сравниваем себя с Самокатом и с Яндекс лавкой, и с Яндекс едой, и со Вкусвиллом. Сейчас очень сильно Вкусвилл вырос за этот год в плане онлайн ритейлера.
АН: Много баек про попытки создать аналоги того же Самоката за границей они все провалились. Я смотрю, что за последние пару лет, после того, как технологический пузырь лопнул, многие из них схлопнулись из-за того, что это очень капиталоемкая сфера, и, соответственно, требует вливания постоянных денежных средств.
МШ: В целом это рынок достаточно низко маржинальный. За счет чего? Здесь имеет смысл зарабатывать это за счет рекламной платформы и за счет дополнительных услуг ритейлеров, аналитики, передачи данных, информации о спросе и прочих вещах.
АН: Ну, наверно, скорее всего, даже на объеме скидок, который вы получаете?
МШ: Ну и за счет объема, да. То есть, чем больше охват территорий, тем более маржинальный бизнес.
АН: То есть вы по сути даже не логистическая служба, а по сути, превращаетесь в крупного ритейлера?
МШ: Ну, мы сами позиционируем себя, как? Мы понимаем, что у нас четыре группы того, что мы называем стейкхолдеров. То есть организаций или людей, которые для нас важны, без которых невозможен бизнес. Это первые ритейлеры. Не будет ритейлеров — нечего будет продавать. Это наши клиенты, которые заказывают музыку в определенной степени. Это наши партнеры и это наши клиенты онлайн рекламной платформы. Вот как бы эти четыре группы стейкхолдеров должны быть счастливы и должны пользоваться нашим сервисом, для того, чтобы это все работало.
АН: Ну что ж, отлично. Мне кажется, это была отличная дискуссия о юридическом департаменте Сбермаркет и его руководителе. А чем ты занимаешься, скажем, так, кроме работы? Какие у тебя сейчас увлечения?
АН: Ну, это ведет к какому-то замещению отечественными кадрами?
МШ: Я бы не сказала, нет. Ну, опять же я не вижу полностью всю статистику. Я не анализирую подробную базу наших партнеров. Ну, вот так навскидку нет.
АН: А вы видите какой-то особой сильной конкуренции со стороны служб особо быстрой доставки того же Самоката?
МШ: Конечно, да. Мы смотрим и постоянно сравниваем себя с Самокатом и с Яндекс лавкой, и с Яндекс едой, и со Вкусвиллом. Сейчас очень сильно Вкусвилл вырос за этот год в плане онлайн ритейлера.
АН: Много баек про попытки создать аналоги того же Самоката за границей они все провалились. Я смотрю, что за последние пару лет, после того, как технологический пузырь лопнул, многие из них схлопнулись из-за того, что это очень капиталоемкая сфера, и, соответственно, требует вливания постоянных денежных средств.
МШ: В целом это рынок достаточно низко маржинальный. За счет чего? Здесь имеет смысл зарабатывать это за счет рекламной платформы и за счет дополнительных услуг ритейлеров, аналитики, передачи данных, информации о спросе и прочих вещах.
АН: Ну, наверно, скорее всего, даже на объеме скидок, который вы получаете?
МШ: Ну и за счет объема, да. То есть, чем больше охват территорий, тем более маржинальный бизнес.
АН: То есть вы по сути даже не логистическая служба, а по сути, превращаетесь в крупного ритейлера?
МШ: Ну, мы сами позиционируем себя, как? Мы понимаем, что у нас четыре группы того, что мы называем стейкхолдеров. То есть организаций или людей, которые для нас важны, без которых невозможен бизнес. Это первые ритейлеры. Не будет ритейлеров — нечего будет продавать. Это наши клиенты, которые заказывают музыку в определенной степени. Это наши партнеры и это наши клиенты онлайн рекламной платформы. Вот как бы эти четыре группы стейкхолдеров должны быть счастливы и должны пользоваться нашим сервисом, для того, чтобы это все работало.
АН: Ну что ж, отлично. Мне кажется, это была отличная дискуссия о юридическом департаменте Сбермаркет и его руководителе. А чем ты занимаешься, скажем, так, кроме работы? Какие у тебя сейчас увлечения?
МШ: У меня большая семья. Это интересно. Это важно. Мы делаем много интересных вещей вместе. И наверно из такого самого прикольного, это то, что помимо прочего у меня есть музыкальное образование. И я его использую следующим образом. Мы с супругом раз в году вывозим группу семей тридцать тире пятьдесят человек куда-нибудь на природу и делаем музыкальный фестиваль. Вот так. Берем профессиональных дирижеров.
АН: В какой сфере? Это фортепиано или что-то другое?
МШ: Ну, смотри, каждый приезжает со своим инструментом. Кто на чем играет, то и привозит. У кого-то там гитара, у кого-то скрипка, у кого флейта, у кого барабаны. И дирижер на месте из того, кто приехал, делает музыку. И соответственно дирижер-хоровик всех тоже собирает, все поют.
АН: Народная самодеятельность.
МШ: Ну, это я бы не сказала, что это самодеятельность, потому что это все-таки классическая музыка. Это просто такое непрофессиональное исполнения получается. Получается совместное проживание в музыке.
АН: Это где-то на пленере. Это же требует акустики.
МШ: Зал мы обычно арендуем или какие-то добрые, если попадаем на добрых и щедрых хозяев, нам выдают бесплатно.
АН: А вы это где-то публикуете, записываете?
МШ: Я никак не сделаю нормальный сайт, но в этом году я его сделаю. Ну, на Youtube да, конечно выкладываем.
АН: Интересно, потом поделишься ссылкой? Надо будет глянуть. Ну что ж, у нас была Мария Шангина, директор департамента по правовым вопросам и управления рисками компании Сбермаркет. Также я хотел заметить. Подписывайтесь на наш канал, чтобы получать самые актуальные новости о том, что мы снимаем. Ну а Маша, тебе большое спасибо, что пришла к нам.
МШ: Спасибо, что пригласили.
АН: Будем рады видеть тебя еще раз.
АН: В какой сфере? Это фортепиано или что-то другое?
МШ: Ну, смотри, каждый приезжает со своим инструментом. Кто на чем играет, то и привозит. У кого-то там гитара, у кого-то скрипка, у кого флейта, у кого барабаны. И дирижер на месте из того, кто приехал, делает музыку. И соответственно дирижер-хоровик всех тоже собирает, все поют.
АН: Народная самодеятельность.
МШ: Ну, это я бы не сказала, что это самодеятельность, потому что это все-таки классическая музыка. Это просто такое непрофессиональное исполнения получается. Получается совместное проживание в музыке.
АН: Это где-то на пленере. Это же требует акустики.
МШ: Зал мы обычно арендуем или какие-то добрые, если попадаем на добрых и щедрых хозяев, нам выдают бесплатно.
АН: А вы это где-то публикуете, записываете?
МШ: Я никак не сделаю нормальный сайт, но в этом году я его сделаю. Ну, на Youtube да, конечно выкладываем.
АН: Интересно, потом поделишься ссылкой? Надо будет глянуть. Ну что ж, у нас была Мария Шангина, директор департамента по правовым вопросам и управления рисками компании Сбермаркет. Также я хотел заметить. Подписывайтесь на наш канал, чтобы получать самые актуальные новости о том, что мы снимаем. Ну а Маша, тебе большое спасибо, что пришла к нам.
МШ: Спасибо, что пригласили.
АН: Будем рады видеть тебя еще раз.
